В далёкие времена. Игорь Сибиряк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Копьев, «из мещан», 25 лет, «за грабеж почты и пьянство» и крестьянин Шелковский, 38 лет, «неизвестно за что», как помечено в списке. Эти трое прошли «зеленую улицу» насквозь… Получивших по 3 000 шпицрутенов значительно больше, и мы насчитали их до десяти: крепостной крестьянин Ант. Степанов, 43 лет, «за убийство солдатки»; рядовой Павлов, 46 лет, «за грабеж и истязание»; рядовой Григорьев – «причина неизвестна»; Василий Рыжих, военного звания – «за убийство»; Иван Михайлов, «из арестантов» – «за убийство и побег»; рядовой Евдокимов, 41 года, «за неприличные наименования высочайших особ; рядовой Кулишенко – «за побои офицеру»; унтер-офицер Илларионов, 62 лет, – «за убийство»; крепостной крестьянин Морозов, 35 лет, – «за поджог»; крепостной крестьянин Харитон Иванов – «за сопротивление власти» по высочайшему повелению был наказан 3 500 шпицрутенов.

      III

      Из Успенского завода вез меня ямщик «из варначат».

      – Все мы тут варнаки, – улыбнувшись, заметил он. – Теплое место было прежде-то…

      – А нынче как?..

      – Как в протчиих местах, всё единственно… Одно званье осталось, што варнаки или варначата. У меня дедушко пришел сюды каторгой-то, а мы всё еще в варначатах числимся…

      – А бабушка здешняя?

      – Нет, и баушка тоже из острогу была. Назвать бабушку варначкой у ямщика не пошевелился язык. Повернувшнсь ко мне лицом, он как-то быстро, точно оправдываясь, заговорил:

      – Строгая у нас баушка-то была, барин… И дом какой, и хозяйство всё она, и нас всех на ноги подняла. Да этакую женщину с огнем искать надо по всей империи, а она из острога замуж то выходила… Конечно, от сумы да от тюрьмы не отказывайся, а баушка по обязательному времю попала. Помещик у них был змей, ну, она девка красивая, он её в девичью, а она дом и подпалила… После-то сказывала, што каторга-то у них там осталась в Расее, а здесь свет увидала.

      – А много еще старух осталось у вас, которые были в каторге?

      – Как же, есть… Человек двадцать, поди, наберется. Все справно живут… Тоже из обязательных больше. Как кончила каторгу, сейчас и замуж. Ни одной не осталось зря, а все по семьям разошлись…

      – А ты помнишь каторгу-то?..

      – Как не помнить, барин… На моих памятях сколько народичку прошло. И то мне удивительно было, што сколько в остроге женщин ни было – все молодые и все красивые. Куды супротив них сибирским девкам или бабам… Одно слово, наши: расейские. Конешно, обижали их и конвойные, и пристава разные. Женское, слабое дело – вся чужая… Был тут один смотритель, старик уж и женат на другой жене, а какой был погонный до каторжных баб.

      – То-есть ни одной не пропустит, и ночевал у них в остроге…

      – Как же они выходили после замуж?

      – Да ведь за невольный СКАЧАТЬ