его ушей, – Что случилось? Ответить я не могу, слезы запрудили горло. Смотреть на истязания несчастного Бонифацио тем более не в состоянии. Я только невразумительно булькаю и отворачиваюсь. – Они так убъют его, – через силу выдаю я, размазывая по лицу тушь. – Конечно, убъют! – весело «успокаивает» меня живодер, – Точнее его прикончит матадор. Уже совсем скоро. В третьей терции. Смотри, как он его провернул, этот прием называется trinchera. Эх, хорош бык, такие редко попадаются. – Оле! – возбужденно вопит за моей спиной старуха Шапокляк. У меня появляется горячее желание схватить ее за шыворот и швырнуть на арену. И Рикардо следом. – Давай, Хосе! Come on! Покажи ему! – беснуется старая карга. – Оле! – поддерживает ее Рикардо. Они – враги. И все это варварское сборище тоже. И вертлявые щеголи в золотых подштаниках. Друг у меня остался только один – истекающий кровью Бонифацио. Он умирает на моих глазах, и я ничем не в силах ему помочь. – Перестань лить слезы! – командует Рикардо, не оборачиваясь, – Это честный поединок. Видишь, Костелла повернулся к нему спиной. Бык в любой момент может напасть на него. «Напади!» мысленно советую я несчастному животному. Но запал покинул его, вылившись вместе с кровью. Бонифацио устало перебирает ослабевшими ногами, вяло реагируя на взмахи плаща. У него нет ни сил, ни желания атаковать мучителя. – Честный поединок! – набрасываюсь я на злодея, – Двадцать вооруженных человек на одно беззащитное животное! – Тихо, не мешай, сейчас будет самое интересное, – отмахивается экс-мужчина мечты, – Костелла взял шпагу. У него есть пятнадцать минут, чтобы прикончить быка. – Олеее! – буянит бешенная старушенция. Откуда, интересно, у этого пожилого хлипкого создания такая лютая ненависть ко всей бычьей рассе. Может, ее в детстве какой-нибудь ее рогатый представитель боданул по ошибке приняв за мешок с картошкой. Я уже даже не поворачиваю головы в сторону арены, сижу, съежившись, пряча от соседей разукрашенное черными разводами лицо, и беззвучно плачу. По толпе пробегает разочарованное «у-у». Матадор промахнулся. «Держись, Бонифацио! Выживи, ну, пожалуйста!» причитаю я, вонзая ногти в ладошки. Мне хочется заткнуть уши, чтобы не слышать восторженного «о-о», которое сотресет людские массы одновременно со смертоносным ударом шпаги. И все-таки я его слышу. Не смотря на твердое решение не оборачиваться больше на арену, один глаз ослушивается и проектирует в мозг душераздирающую картину. Бык, покачиваясь, делает несколько неуверенных шагов. Тореро окружают его своими розовыми капоте, переграждая путь. Животное грустно по-человечески вздыхает, медленно как будто неохотно опускается на колени и склоняет голову. – Умер! – удовлетворенно констатирует синеглазый чужак справа от меня. По рядам проносится рой победоностных возгласов. – Зрители требуют уши, – поясняет Рикардо самому себе, потому как меня детали этого кровожадного ритуала больше не интересуют, – Президент
СКАЧАТЬ
