злится он, когда сейф отзывается на его попытку недовольным писком. – А если наоборот? Волков в начало? Но сейф отказывается принимать эту троицу в любом порядке. Он продолжает упрямо пищать, мигать красным глазом и крепко сжимать свои железные челюсти. – Может, тут что-то другое, – размышляю я, расстоенная неудачей. – Подумай хорошенько, что еще он тебе говорил? Теперь я вижу, что Мигель вовсе не так спокоен, как мне показалось в начале. Он заметно нервничает, шагает из угла в угол, сжимает пальцы в кулаки. Его беспокоит, что в случае провала нашей задумки мне грозит опасность? Или же его красивую голову терзают какие-то более эгоистичные мысли? – Табуретки не в счет.. Войны по вине евреев.. Я не знаю, – бессильно развожу руками я, – Больше ничего такого я не помню. – Черт! Неужели он не сообщил тебе последнего элемента?! – Это, если подумать, было бы вполне логично, – с грустью замечаю я, опуская на стол опустевший бокал, – Он перестраховался на тот невероятный случай, если бы я и правда решила ограбить его. – Mierda! Этого не может быть! – Мигель ударяет кулаком по стене, от чего абстрактный пейзаж кисти какого-то неизвестного дарования испуганно подпрыгивает. – А чего ты так беспокоишься? Не тебе же сидеть, – с карлсоновским спокойствием вопрошаю я. – А ту возможность, что твоя судьба мне может быть небезразлична ты исключаешь? – кипятится романтический герой, – Я тебя вообще не понимаю. Сидишь тут с таким безразличным видом, как будто тебя все это вообще не касается! Эх, лучше бы и правда не касалось. Было бы это интеррактивной компьютерной игрой, где в случае проигрыша на экране появлялось бы безобидное «game over» и программа предлагала бы мне «try again». Чего хочет от меня этот синеглазый испанец? Чтобы я билась лбом о дверцу сейфа, пока та не соизволит открыться? Так, стоп, одна извилина за что-то ухватилась. Билась лбом. Лбом. Лоб. Лобос! – Набери ту же фразу на испанском, – командую я, вставая за штурвал. – Какую ту же? – Индеец и два волка. Майкл собирался назвать фирму по-испански. Я запомнила «лобос», потому что слово похоже на латинское lupus. Homo homini lupus est. Человек человеку волк. – Мне это набирать? На латыни? – сомневается мой несообразительный напарник. – Да не, индейца набирай. С волками. Индиос и двас лобос. – Un indio y dos lobos, – поправляет носитель языка, нажимая на кнопки. Сейф на секунду замирает, переваривая информацию. Похоже, гордый испанский лобос приходится ему больше по вкусу, чем приземленный английский вульф. Он одобрительно подмигивает зеленым глазом и распахивает пасть. Я поднимаюсь с дивана и приближаюсь к Мигелю, который весь люминисцирует от радости. Дорогая пасхальная игрушка красуется на своем почетном месте. – У нас получилось! – восторженно выдыхает он. – Угу, – менее эмоционально констатирую я, – Майкл оказался все-таки менее предусмотрительным, чем я думала. – На наше счастье. Мигель аккуратно заворачивает яйцо в тряпку. – Смотри не разбей, – ухмыляюсь я, наблюдая
СКАЧАТЬ
