Чистые и ровные мелодии. Традиционная китайская поэзия. Сборник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пор как Тао нет, прославлен редко кто. Любовью к лотосу живет со мною вместе какой поэт?

      Любовь к пиону подойдет к поэту из толпы».

      Су Ши

      Красная стена

      Ода первая

      Осенью года под знаками «жэнь» и «сюй»¹, в тот день, как полна седьмая луна, ученый Су Ши со своими гостями на лодке плыл и в этой прогулке под Красной стеной очутился. Чистый ветер потихоньку веял, и на воде волна не поднималась. Подняв вино, я пригласил гостей продекламировать стихи о «Светлой и белой луне», пропеть главу о «Милой скромной, о ней»²… Еще мгновенье – и луна восходила уж там, над горами, с востока, качаясь-шатаясь по небу в созвездьях Ковша и Вола.

      Белые росы легли через Цзян³, водные светы с небом сплелися… Мы дали тростинке-ладье плыть всюду, куда ей идется, и выплыли вдруг на безбрежность просторов на тысячу цин⁴. О, водные глади, о, водные шири! Я словно приник к пустоте, я словно помчался на ветре, не зная, не видя, где будет стремленью, движенью конец. Порхаю, взлетаю! Словно мир весь оставив, презрев, я стою одиноко над миром. Как крылатый святой, существо свое преображаю и вздымаюсь в святую обитель бессмертных живых существ.

      И вот тогда я пил вино, возвеселился чрезвычайно, бил лодку по борту и пел. И песнь моя была:

      Кормовое весло – коричное… да!

      А гребное весло – орхидейный ствол.

      Вот ударю я веслом по воздушному светилу – да!

      Поплыву навстречу волн, их текучему сиянию.

      Как бескрайни, как безбрежны, да,

      безбрежны, все мои воспоминанья!

      Устремлюсь мечтой к прекрасным людям,

      людям, где ж они?

      Там, в одной стране под небом!..

      Один из гостей играл на свирели сяо. Он стал теперь мне вторить в такт.

      Однако тон его вдруг как-то загудел, заныл. Там словно злоба слышалась, то словно зависть и томленье, то словно плач, то жалоба на что-то. Остатним звуком плыл другой, звеневший чем-то долгим-долгим, не прерываясь, словно шелковая нить. На пляску подымал дракона он, что лег в глуби безлюдного затона, и слезы исторгал он у вдовы, скучающей на лодке одинокой.

      Тогда ученый Су с обеспокоенным лицом оправил на себе одежду, сел настороженно и прямо и гостя вопросил: «Зачем, скажи, все это у тебя выходит так?» Гость отвечал:

      «„Луна светла, но звезды поредели. И черные грачи летят на юг…“ Эти стихи разве не принадлежат (знаменитому) Цао Мэн-дэ⁵? Ну, а эти стихи: „На запад гляжу – там Сякоу⁶. Гляжу на восток – там Учан⁷. Гора у реки и река у горы серым-серы, грусти полны", – разве эти стихи не говорят о том, как Мэн-дэ попал в западню Чжоу-лана⁸? Ведь когда он разбил врага под Цзинчжоу⁹ и поплыл по реке до Цзянлина¹⁰, он шел по теченью реки на восток.

      И нос одного корабля шел за кормою другого на протяжении тысячи ли. А бунчуки, знамена с перьями, хвостами пустоты высей закрывали. С вином в руке он подошел к самой реке, поперек лодки положил свое копье и стал на нем писать стихи.

      То доподлинно был герой целой эпохи. А теперь – где он? Тем паче СКАЧАТЬ