Стихотворение Владислава Ходасевича «Обезьяна»: Комментарий. Всеволод Зельченко
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Стихотворение Владислава Ходасевича «Обезьяна»: Комментарий - Всеволод Зельченко страница 17

СКАЧАТЬ rel="nofollow" href="#n_181" type="note">[181]. «Малиновый закат» душного вечера 19 июля (1 августа) многозначительно упоминает и Андрей Белый, находившийся за тысячу миль от горящих лесов, в швейцарском Дорнахе[182]; на другой день Н.О. Лосский, которого война застала на отдыхе в Швеции, тоже с тревогой вглядывался в алое зарево[183].

      Дымный воздух, пожары, чахнущие нивы, безжалостный круг солнца скоро обратились в клише поэтических описаний «яростного и пыльно-бирюзового» (Комаровский) предвоенного июля. Самое известное из них – восьмая строфа «Пятистопных ямбов» Гумилева (1915):

      То лето было грозами полно,

      Жарой и духотою небывалой,

      Такой, что сразу делалось темно

      И сердце биться вдруг переставало,

      В полях колосья сыпали зерно,

      И солнце даже в полдень было ало[184].

      П.Н. Зайцев, непосредственно причастный, как мы помним, к публикации «Обезьяны», включил в свой единственный поэтический сборник стихотворение «Лето 1914 г.»:

      Земля умирала от зною,

      И зноем дымились леса,

      И застило синею мглою,

      Дрожащею мглой небеса.

      Горели засохшие травы,

      Крутился безветренный зной,

      И в воздухе душном отравы

      Текли раскаленной волной.

      А там, в недоступной лазури,

      Воздушный дрожал океан –

      Играли грядущие бури,

      Громовый рыдал ураган.

      И встали кровавые зори

      Над пламенным сердцем земли.

      И реки студеного горя

      По жаркой земле потекли[185].

      Если Зайцев тонко сочетает разработку мотивов «Обезьяны» (ср. «громовый рыдал ураган» и «хор… ветров и сфер» у Ходасевича) с романтической интонацией «Воздушного корабля», то приуроченные к двадцатилетней годовщине войны стихи ленинградского поэта Николая Брауна (автора круга «Островитян», в юности участника гумилевской студии и завсегдатая салона Наппельбаумов)[186] уже ограничиваются перебором штампов: заканчивает Браун, по-ходасевичевски, строкой «Так началась война»[187]. Типичен даже синтаксис первой строфы Брауна – вереница коротких простых предложений (ср. зачины Ахматовой: «Пахнет гарью. Четыре недели / Торф сухой по болотам горит», Вяч. Иванова: «Злак высох. Молкнул гром желанный» и Ходасевича: «Была жара. Леса горели. Нудно / Тянулось время»)[188]:

      Напрасно влаги жаждала земля.

      Хлеба горели. Подсыхали травы.

      Гремели тракты, в небеса пыля.

      Скупые росы капали утрами.

      И солнце жгло сквозь дым лесных пожаров.

      (Их зарева играли по ночам.)

      Был воздух желт и отдавал угаром,

      И птицы камнем падали к ручьям.

      И крик их был отрывист и тревожен.

      В полях предгрозьем пахла тишина.

      И в эти дни, на вымысел похоже,

      Входило слово черное: война…СКАЧАТЬ

<p>182</p>

Белый А. Гремящая тишина. С. 175.

<p>183</p>

«Солнце закатывалось, и все небо пылало от ярко-красной вечерней зари. Все обратили внимание на необыкновенный цвет ее и с тяжелыми предчувствиями пустились в дорогу» (Лосский Н.О. Воспоминания: Жизнь и философский путь / Предисл. и примеч. Б.Н. Лосского, вступ. ст. О.Т. Ермишина. М., 2008. С. 164). Ср. о том же в мемуарах сына философа, в ту пору девятилетнего мальчика: «Заходящее солнце как-то необычно ярко обагряло добрую треть небосклона. Помню обращенное к отцу бабушкино восклицание „Коля, огонь“, и его ответ: „Кровь…“» (Лосский Б.Н. Наша семья в пору лихолетия 1914–1922 годов // Минувшее. М.; СПб., 1992. Вып. 11. С. 131).

<p>184</p>

Арсений Несмелов возьмет эти строки эпиграфом к рассказу «Два Саши» (1939), где на фоне роковых примет июля 1914 года (включая обилие грибов), на которые беспечно-юные герои не обращают внимания, звучит реплика старожила: «Это лето, господа, страшное лето, и неспроста оно такое. ‹…› Такое же лето было перед турецкой войной. ‹…› Тоже гремело тогда лето, и вот грянули пушки» (Несмелов А.И. Собр. соч.: В 2 т. / Сост., коммент. Е.В. Витковского и др. Владивосток, 2006. Т. 2. С. 113). Заметим, что война 1877–1878 годов началась в апреле.

<p>185</p>

Зайцев П.Н. Ночное солнце. М., 1923. С. 62. Стихи Зайцева, перепечатанные в антологии Ежова и Шамурина, судя по всему, повлияли на «Затмение солнца. 1914» Арсения Тарковского (1958): «В то лето народное горе / Надело железную цепь, / И тлела по самое море / Сухая и пыльная степь, / И под вечер горькие дали, / Как душная бабья душа, / Багровой тревогой дышали / И Бога хулили, греша…»

<p>186</p>

В 1931 году Ходасевич, защищаясь от непрошеного оммажа со стороны Брауна (тот опубликовал в «Звезде» рифмованное проклятие белой эмиграции с эпиграфом «Под европейской ночью черной / Заламывает руки он»), сумел припомнить о нем немногое: «Если не ошибаюсь, я знавал его… ‹…› Лет десять назад он вращался среди учеников Гумилева. ‹…› Обыкновенный интеллигентный мальчик, по крови немец» (Ходасевич В. Голос «оттуда» // Возрождение. 1931. № 2228. 9 июля; об инциденте см.: Собр. соч. I, 444; Шубинский В.И. Указ. соч. С. 472–474). Чтобы показать степень влияния Ходасевича на Брауна, достаточно начальных строк его стихотворения «Тайна», полученных путем соединения «Эпизода» с «Балладой»: «Я помню этот день. Кончалось лето. / Был час послеобеденный, притихший. / Я со двора, девятилетний, быстрый, / Вбежал зачем-то в комнату – не помню. / Она была пронизана лучами / Дрожащими, косыми, золотыми ‹…›. / И в их раскачке, медленной и мерной, / Вся комната как будто поплыла: / Комод, и стол, и очертанья окон, / И выцветшие розы на обоях, / И сам я с ними закачался в лад…» (Браун Н.Л. Новые стихи. Л., 1940. С. 47).

<p>187</p>

Между прочим, теми же словами «Так началась война» завершались (и были озаглавлены) стихи А.А. Суркова о мобилизации лета 1914 года, опубликованные в номере «Правды», посвященном юбилею (1934. 26 июля; впоследствии печатались под заглавием «Начало» как часть хроники «Большая война»).

<p>188</p>

В черновике «Обезьяны» Ходасевич заменил первоначально поставленные запятые в ст. 1 на точки.