Автор: Р. Ю. Почекаев
Издательство: Высшая Школа Экономики (ВШЭ)
Жанр: Юриспруденция, право
isbn: 978-5-7598-1869-4
isbn:
Это нашло отражение и в том, что порой жены правителей играли значительную роль в политической жизни Бухары. Даже при таком властном и жестоком эмире, как Насрулла (1827–1860), получившем от подданных нелицеприятное прозвище «Мясник», это имело место: немецкий миссионер Д. Вольф сообщает, что выходец из Афганистана Абдул-Самут-хан добился при этом эмире высокого поста в армии и политического влияния благодаря поддержке жен Насруллы [Wolff, 1846, р. 239].
Вместе с тем даже в начале XX в., т. е. уже в период пребывания Бухары под российским протекторатом, женщины в эмирате были менее свободны в своих действиях, чем в других восточных государствах (например, в том же Хивинском ханстве, как будет показано ниже), практически не выходили из дома и не общались с посторонними. Требование для женщин закрывать лицо от посторонних сохранялось вплоть до падения эмирата в 1920 г., с открытыми лицами могли ходить только бухарские казашки, девочки туркменки до девяти лет, а также нищенки любого возраста и женщины легкого поведения [Гаевский, 1924, с. 22–23; Крестовский, 1887, с. 281; Никольский, 1903, с. 30–31].
Жениться на мусульманке мог только такой же мусульманин. Если еврей или индус влюблялся в мусульманку, и она отвечала ему взаимностью, единственным способом избежать наказания за посягательство на «правоверную» и добиться семейного счастья становился официальный переход иноверца в ислам. В таком случае эмир мог засвидетельствовать обращение «неверного» и даже сам ходатайствовал перед родственниками потенциальной невесты, чтобы они выдали за него дочь [Moham Lal, 1846, р. 130].
Несмотря на такую строгую регламентацию семейной жизни, эмир, как «глава правоверных», имел право вмешиваться и в эту сферу правоотношений своих подданных. По сведениям Д. Вольфа, по воле того же эмира Насруллы «великий мулла» (вероятно, кази-калян или шейх-ул-ислам) объявил, что монарх является пастырем, а его подданные овцами, что дает ему право взять себе в жены любую женщину в эмирате – даже замужнюю, поскольку он в силу своего положения для нее то же, что муж [Wolff, 1846, р. 236–237]. Такое явное вмешательство в семейную жизнь подтверждает абсолютный характер власти бухарского монарха, который своей волей мог отменить или изменить даже принципы мусульманского права, которое им самим объявлялось единственным законом в эмирате[61].
Аналогичным образом действовали и беки в своих владениях. Взять в наложницы дочь любого жителя подвластного им региона было обычной практикой. В.Н. Гартевельд подробно описал случай, когда кулябский бек потребовал себе в гарем дочь одного дехканина (зажиточного земледельца). Не желая отдавать дочь в наложницы, родители отправили ее к родственникам, а сами наутро стали плакать, что СКАЧАТЬ
61
Впрочем, можно подвергнуть сомнению достоверность сведений Вольфа, который все же был миссионером-англиканцем и, соответственно, более сурово и воинственно настроен в отношении представителей других религий.