Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII – начала XX в.. Р. Ю. Почекаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Выше мы уже упоминали, что в 1820-е годы топчи-баши, т. е. глава артиллерии эмира Хайдара, оказался беглым русским капралом Андреем Родиковым [Яковлев, 1822б]. Позднее ту же должность занимал пленный сибирский казак Алексей Яковлев, принявший ислам и имя Осман, но впоследствии решивший поучаствовать в политических интригах и задушенный эмиром по наговору его противников [М.У., с. 71; Стремоухов, 1875, с. 651–652]. Уже во второй половине XIX в. русский беглец, подозревавшийся в связях с «революционерами 1848 г.»[69], сначала был у эмира Музаффара военным советником, но потом ушел со службы и был назначен… главным врачом Бухары [Костенко, 1871, с. 70].

      Отметим, что русским в Бухаре, как и другим иноверцам, позволялось исповедовать свою веру и даже проводить богослужения в отведенных местах. Однако далеко не все из них сохраняли приверженность к православию. Н.П. Игнатьев, ездивший в 1858 г. в Бухару с посольством, одной из целей которого было освобождение русских пленников, впоследствии вспоминал, что многие из них к этому времени приняли ислам, завели семьи, женившись на местных женщинах, некоторые даже завели гаремы. Естественно, пишет дипломат, настаивать на их возращении в Россию стало бы противоречием утверждению о том, что «русский подданный нигде не затеряется» [Игнатьев, 1897, с. 225–226].

      Таким образом, можно сделать вывод, что положение национальных и религиозных меньшинств в Бухарском эмирате было довольно противоречивым. С одной стороны, национальная принадлежность не играла роли, и если иностранец был мусульманином или же принимал ислам, он мог сделать успешную карьеру вплоть до высших постов в государстве или армии. С другой стороны, даже провозглашая себя поборниками «истинной веры», бухарские монархи не проводили политику тотального угнетения представителей других вероисповеданий, о чем свидетельствует проживание в Бухаре многотысячной еврейской диаспоры, нескольких тысяч индусов, некоторого количества армян, китайцев, калмыков и др. И их положение, как мы могли убедиться далеко не всегда было хуже, чем положение мусульманских подданных эмиров – например, вышеупомянутых туркмен-эрсари.

      Тем не менее представители меньшинств традиционно выражали недовольство своим положение и, как мы покажем ниже, впоследствии российские власти постарались сделать так, чтобы бухарские монархи отменили значительную часть ограничений в их статусе.

      Глава III

      Государственность и право Хивинского ханства в записках путешественников

      Особенности географического положения Хивинского ханства и политической ситуации в нем стали причиной того, что его посетило гораздо меньшее число российских и западных путешественников. Тем не менее те, кто в нем побывал (а это были преимущественно русские и английские разведчики и дипломаты), оставили ценные и порой весьма яркие характеристики государственного и правового развития этого государства в XVIII – второй половине XIX в., до попадания ханства под протекторат Российской империи. В настоящей главе СКАЧАТЬ