Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII – начала XX в.. Р. Ю. Почекаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и направил вместо себя другого; бек хотел поначалу казнить его, но затем передумал и приказал дать ему несколько палок [Татаринов, 1867, с. 126].

      Большое количество преступлений относилось к религиозным, что неудивительно, учитывая формально высокую степень религиозности бухарского общества и стремление эмиров выказывать себя «защитниками истинной веры». При этом некоторые из преступлений напрямую были связаны с выполнением или невыполнением религиозных предписаний, другие же – с нарушением некоторых принципов религиозного права в целом и даже обычаев.

      К числу наиболее распространенных относился пропуск молитвы без уважительной причины или же сон во время молитвы, за что грозили штраф, телесное наказание и даже тюремное заключение [Бернс, 1848, с. 404, 405; Мейендорф, 1975, с. 143; Mohan Lal, 1846, р. 126] (см. также: [Кюгельген, 2004, с 101–102]). В некоторых случаях обвинение в подобном нарушении могло стать результатом сведения личных счетов – раис (мусульманский чиновник, надзиравший за нравственностью) мог заставить любого человека прочесть молитву, и если тот не знал ее или сбивался, то ему также грозило телесное наказание – его тут же могли поколотить палками помощники раиса [Ханыков, 1843, с. 191; Крестовский, 1887, с. 307].

      Еще одним серьезным религиозным преступлением считалось изготовление и продажа алкоголя. При этом за потребление спиртного наказывались лишь мусульмане, а за его изготовление и продажу тем же мусульманам могли пострадать и иноверцы, которым для своих нужд производить алкоголь не запрещалось. Так, Е.К. Мейендорф упоминает об одном бухарском еврее, который за продажу водки «правоверным» был приговорен к 60 ударам палкой (при том, что 75 ударов нередко приводили к смерти наказываемого), штрафу в 150 золотых тилля и тюремному заключению [Мейендорф, 1975, с. 137]. Впрочем, как отмечают другие путешественники, несмотря на столь строгие меры, многие бухарцы предавались пьянству, хотя им за это могла грозить даже смертная казнь (см., например: [Будрин, 1871, с. 34, 38])[53].

      Близким к потреблению спиртного нарушением считалось также курение табака, за которое вышеупомянутые раисы также могли приговорить к ударам плетьми или палками. При этом, как подчеркивают путешественники, табак в Бухаре продавался довольно широко и открыто, и многие «правоверные» позволяли себе курить дома, а персы-шииты и индусы даже могли безнаказанно курить кальяны и в общественных местах [Бернс, 1848, с. 404; Демезон, 1983, с. 47–48; Мейендорф, 1975, с. 144; Ханыков, 1844, с. 7; Mohan Lal, 1846, р. 127]. То же касалось и азартных игр: уже в начале XX в. в тюрьму был брошен старик – «аксакал обмывателей покойников», которого обвинили в содержании игорного притона: на него пожаловалась мать молодого бухарского купца, который проиграл этому старику крупную сумму [Л.С., 1908, с. 33]. К числу довольно необычных противоправных деяний относилось, как отмечает А. Бернс, гоняние голубей по пятницам: виновного связывали, сажали на верблюда, привязывали к нему дохлого голубя и провозили по городу, публично возвещая о его преступлении [Бернс, 1848, с. 404–405].

СКАЧАТЬ