БЕЛОЕ и КРАСНОЕ. Отпрыски. Юрий Киселев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Я готов, – сказал Майкл и взглядом поискал официанта.

      – Ты ж ничего не съел? Не нравится?

      – Расхотелось.

      – Тогда я дозаправлюсь, окей? – Тони придвинул к себе его тарелку и все сметал.

      Они рассчитались и вышли. На Рамбла тем временем зажглись фонари. В другом состоянии, Майкл, вероятно, разделил восторги Моэма, хотя из мировых городов пока видел лишь Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Париж, куда его дважды возила маман.

      Они шли в пестрой толпе, плывущей под платанами – мимо лотков с цветами, лавок с сувенирами, художников, уличных клоунов, живых скульпрур, одна из которых, римский патриций, ожила и бесплатно отдала морякам честь. Не то чтобы Майкл ничего этого не видел – глаз фотографировал чьи-то лица, какие-то детали, фасады зданий, но именно фотографировал – бездумно, бездушно, как механизм фотокамеры. Пару раз подходили гадалки, оба раза к Майклу. Тони их отгонял на испанском, недоумевая, почему именно к Майклу. Тот отшучивался, хотя прекрасно знал почему. Отец рассказывал о способности цыганок читать, что у тебя на душе. А на душе было все то же: страх.

      В конце концов, не он первый, не он последний. У каждого это когда-то в первый раз. Теперь тревожило скорее другое. От кого-то он слышал, что раз вкусив женщину, без этого уже не сможешь. А когда месяцами болтаешься без берега – не станет ли он таким же страдальцем, как Тони, который ни о чем, кроме женской задницы, думать не может. С другой стороны – а как же на станциях в Антарктиде? По полгода, по году без женщин!

      К моменту, когда свернули с Рамбла в Баррио-Чино, Майкл психологически уже перешел Рубикон. Однако по мере того как они углублялись в квартал, решимость его падала. В двух шагах от светлого, мажорного, праздно гуляющего бульвара начинался другой мир. Кривые, полутемные, замусоренные улочки, пропахшие мочой, бараниной, дешевыми духами и гашишем. С балконов развалюх свисают сушатся простыни. Хоть англичанин и сказал, что с этого года Франко запретил проституцию, но, то ли рука Мадрида сюда не дотянулась, то ли древнейшая профессия потому и древнейшая, что пережила все запреты, – ночные бабочки, разного возраста и пола, стояли тут на каждом шагу, подпирая двери баров или вообще без вывески – лампочка да звонок. Бабочки вспархивали намазанными ресницами и дежурно улыбались. Между ними крутились жуковатого вида субъекты: сутенеры? диллеры? карманники? – кто их разберет. От всего исходил запах порока, пугая и будоража воображение, чего с Майклом не было ни на Сен-Дени, куда он тайком от маман бегал поглазеть на парижских проституток, ни дома, где с одной даже подружился. Ему тогда было пятнадцать.

      Он шел вечером по Сансет бульвару и курил. На углу с Ла Сиенигой его окликнули. По сапогам, юбчонке, едва прикрывавшей промежности, и навешенным фенькам и цацкам он понял, кто она, и хотел пройти. Она попросила сигарету. Он вынул из пачки и, не глядя ей в лицо, протянул. Она спросила зажигалку. Он поднес огонек и хотел отойти, СКАЧАТЬ