БЕЛОЕ и КРАСНОЕ. Отпрыски. Юрий Киселев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ над заснеженной Москвой-рекой, над селом по обоим берегам, над усадьбой с причудливым для здешних мест замком в стиле неоготики. А пойти от замка к реке – услышишь:

                         Звезды сыплют,

                         Звезды сыплют,

                         Да во все небо,

                         Да над всей руськой,

                         Да над всей святоруськой.

      На высоком берегу костер. Парни, девки, одетые если не по-городскому, то уже и не по-деревенски, водят хоровод. Путаясь у людей в ногах, носятся сбежавшиеся на веселье собаки. Господская прислуга, со связками кренделей, потчует гуляющий народ водочкой.

      С гармонией, трещетками, с невообразимым шумом подходят ряженые. Хоровод распадается. Парни под шумок ловят тискают девок. Те с хохотом, визгами врассыпную…

      Стайка подружек отбегает от костра к ледяной горе, сходящей к реке. Гора длинная. Санки, тазы, ледянки, а кто прямо в валенках – с гиканьем скатываются вниз и по обочине ледяного спуска снова подымаются на гору. Среди ребятни бросается в глаза молодой человек в форме гардемарина Морского корпуса. Выйдя на плоское место, он присаживается на сани и закуривает.

      Подружки издали любопытно поглядывают на морячка, обсуждают:

      – А что ж барчук их одного оставили?

      – А они сами, небось, не хочут, горка наша полюбилась.

      – Не горка, а Палашка, – смеется молодая баба, кивая на статную, в распахнутом полушубке деваху.

      Тугая коса с вплетенной лентой брошена на выпирающую под кофтой грудь; щеки горят, глаза блестят, не девка – кровь с молоком.

      – Глянь, Палаш, на тебя глядит, – указывает баба на гардемарина. – Сроду, небось, такой кралечки не видывал!

      Палаша отмахивается, смеется, однако ж глянула.

      Догадываясь, что говорят о нем, гардемарин в знак приветствия наклоняет голову и показывает на сани: мол, садись прокачу!

      Девки конфузливо хихикают, подталкивают друг дружку, а баба, показывая пальцем на Палашу, спрашивает кивком, ее ли он приглашает.

      Гардемарин энергично кивает.

      Палаша смеется, мотает головой. Он повторяет приглашение. В ответ она разводит руками. В эту минуту на плечо ей ложится здоровенная рукавица. Палаша обернулась.

      – Ой, Тимоша! – обрадовалась она.

      Парень глядит на нее исподлобья, мрачно, нетрезво. По одеже – из зажиточных: добрый полушубок, енотовый треух с козырем; плисовые шаровары заправлены в щегольские, бутылками, сапоги. Видно, украдкой подошел и стоял наблюдал.

      – Явился не запылился, – улыбается Палаша. – Никак водка кончилась – про Палашу свою вспомнил?

      – Пора домой, Пелагея.

      – Чего ж домой, Тимоша? На вечерку пойдем, вот! – взмахивает она узелком в руке.

      – Куда ему на вечерку, – хмыкает баба, – на ногах не стоить.

      Зло зыркнув на нее, парень ухватывает Палашу за рукав полушубка и тащит:

      – Сказано – домой!

      – Праздник ведь, Тимоша, все гуляют, – терпеливо улыбается она, отцепляя его руку. – А ты иди, коли хошь. Ай я дорогу не найду провожатый нужон?

      – Погуляла и будет. Сиди к свадьбе гововсь. Нехрена шуры-муры с заезжим барином.

      Палаша ойкает и дурашливо хватается за живот:

      – Ой насмешил, ой щас пупок развяжется… Ну, глупой! Да на кой ляд он мне сдался, какая радость с него…

      – То-то за обедней все зенки проглядела.

      – Ну может, и глянула, любопытно ведь: новый человек. Ай мне шоры нацеплять?

      – А хоть и шоры!

      – А под венец сведешь – на цепь посодишь? С кабыздохом вашим. – Палаша качает головой: – Не бывать тому. Чай не прежнее времечко, без двух годков двадцатый век.

      – А это мы поглядим, – хмылится парень, хватает ее за косу и норовит потащить.

      Она размашисто вмазывает ему – раз, другой, да так, что у него треух с головы. Парень утирается, подбирает треух и цедит:

      – Гляди, Палашка, приползешь ножки цаловать будешь.

      – Как же, дожидай. Когда рак на горе свистнет.

      – Ну и иди вон к ему!

      – И пойду.

      – Вот и иди.

      – И пойду, по тебе, что ль, сохнуть стану.

      – Вот и катись.

      – И покачусь.

      – Катись… Колбаской, СКАЧАТЬ