Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый. Нелли Шульман

Чтение книги онлайн.

      – Ты мастер, – одобрительно сказал он, – словно и не будущий юрист, а медик…

      Герберт хмыкнул:

      – Здесь слепой попадет. По ее венам видно, что она кололась…, – взгляд девчонки подернулся дымкой, она что-то пробормотала:

      – Заговорила, – Герберт похлопал ее по впалым щекам, – как тебя зовут, птичка…, – он прислушался:

      – Вроде Лена. Лена так Лена, – он стянул с девчонки истасканное платье, – принимайся за работу, птичка.

      Западный Берлин

      Ливень гремел в водосточных трубах, в темных лужах плавали желтые лепестки.

      В Тиргартене росли липы, однако Генриху всегда казалось, что цветки приносит ветер с восточной стороны города.

      Он иногда ходил к Бранденбургским воротам, где поставили несколько деревянных трибун. Оттуда можно было разглядеть липовый цвет, усыпавший аллею на Унтер-ден-Линден. ГДР высадила молодые деревья, взамен погибших в войну. С восточной стороны ворот никаких берлинцев заметно не было:

      – Их не допускают близко к стене, – Генрих смотрел на потеки воды, ползущие по окну, – у ворот стену не возвели, но вокруг все просматривается и простреливается…

      На деревянном столе в пасторском кабинете лежала сегодняшняя Berliner Morgenpost:

      – Хладнокровное убийство невинного человека, – кричал заголовок, – коммунисты ответственны за смерть простого берлинца…

      Позавчера, шестого июля, пограничники расстреляли неподалеку от Бранденбургских ворот прилично одетого человека, оставшегося неизвестным западу. Генрих читал отчет об инциденте в газете:

      – Его хорошо было видно с западной стороны, – он вытащил из кармана пиджака сигареты, – он просто шел к воротам…, – восточная сторона Паризер-плац, где располагались Бранденбургские ворота, считалась так называемой мертвой зоной и строго охранялась:

      – Пограничники сделали три выстрела, – вздохнул Генрих, – он упал и его сунули в военную машину. Мы теперь никогда не узнаем, кто он был такой…

      Генрих сунул в молитвенник закладку: «Неизвестный». Он хотел попросить общину помолиться за спасение тела и души расстрелянного берлинца:

      – Если он выживет, Штази его отправит в тюрьму, – мрачно подумал Генрих, – откуда его могут никогда не выпустить…

      Он уловил шуршание гравия на дорожке рядом с церковью:

      – Интересно, кто к нам пожаловал, – Генрих выпустил дым в полуоткрытое окно, – моя паства не разъезжает на автомобилях…, – он обрадовался, получив назначение на практику в церковь святого Матфея в Тиргартене, неподалеку от Ландвер-канала, где крестили его самого, где возвели в сан пастора Бонхоффера:

      – Но здесь меня не рукоположат в звание пастора, – напомнил себе Генрих, – надо поехать в семинарию в Баварии…, – он собирался провести на юге будущий год, вернуться в Берлин СКАЧАТЬ