Нездешние. Роберт Джексон Беннетт

Чтение книги онлайн.

      В трубке изумленно ахают и застенчиво откашливаются.

      – Да, – торопит Мона. – Продолжайте. Говорите.

      Тишина.

      Затем:

      – Вам надо ехать домой.

      – Что? – не понимает Мона. – Вы о чем, черт возьми?

      – Уезжайте домой, мисс Брайт. – Голос слышится как сквозь прижатый к микрофону носок, но все равно понятно, что говорящий очень молод.

      – Я дома, – отвечает Мона.

      – Нет, домой, откуда приехали. Уезжайте из этого города.

      – Понятно, только… не лезли бы вы не в свое дело.

      – За вами следят, – настаивает голос. В нем слышен подлинный ужас. – Они о вас говорят.

      – Кто?

      – Они все. Вы что, не знаете, что они такое?

      – Что? – переспрашивает Мона. – Что значит – «что»?

      – Уезжайте как можно скорее, – говорит голос. – Если они вас выпустят.

      Щелчок – и линия глохнет.

      Мона осматривает трубку и задумчиво опускает ее на место.

      Этот голос ей знаком, наверняка.

      Она возвращается в постель и уже засыпает, когда ее осеняет мысль: не этот ли голос советовал ей недавно хлебцы с подливой? Но Мона уже спит, и мысль исчезает, забывается.

      Миссис Бенджамин накрыла к обеду у себя во дворе за домом. На улице прохлада – двадцать два градуса, а тополя у нее тщательно подрезаны так, что образуют над двориком легкий балдахин, защищающий от полуденного солнца. Садик у нее, прямо сказать, потрясающий: большие купы цветущих вьюнков расползаются по чугунной ограде, а острые листья лилейных торчат вдоль гранитных бордюров. Вид как с картинки из журнала «Жизнь на юге», и к ее гостьям, к сожалению для Моны, это тоже относится: все пришли в летних платьях с подобранными в стиль украшениями, в легких туфельках и узких очках от солнца. Мона, выросшая на нефтяных равнинах и общавшаяся лишь с замкнутым мужем, всегда сомневалась в своей женственности, а здесь чувствует себя вовсе не на месте, с таким уровнем эстрогенов ей не тягаться. Не улучшает положения и ее малый рост, наряд – словно выбралась в туристский поход, и явная принадлежность к латиносам, которых здесь, кроме нее, нет.

      А вот что удивительно: вопрос расовой принадлежности и носа не кажет. Для Моны это непривычно, она изъездила весь Техас, работала в белейшем обществе и повидала самые разнообразные реакции на свой расовый тип. Винк белый на девяносто восемь процентов, и она ожидает хоть чего-нибудь, тем более от этих светских дам: ну, хоть осторожно осведомятся, откуда она, или неловко поинтересуются, не билингва ли (на что придется ответить «нет» – если она и нахваталась испанского, то только за время службы в Хьюстоне, то есть ее знание языка ограничивается командами, угрозами и совершенно неприличными вопросами). Но вопроса вообще не возникает. Да если подумать, никто в Винке и слова не сказал по поводу ее расы: ее цвет кожи и вообще наружность не обсуждается и как будто не замечается. Можно СКАЧАТЬ