Вдруг вспомнилось. Давид Сеглевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Это явление называлось «заело». Была и песенка с таким названием. Ее исполняли знаменитые куплетисты Шуров и Рыкунин. На одной стороне – «Заело», на другой – «Манечка».

      Мы недавно купили пластинку,

      Захотели послушать новинку.

      Завели патефон,

      Льется вальс «Осенний Сон»,

      Но зае-зае-зае…

      – Шуров, заело пластинку!

      – Нет, это качество иголок заело.

      Куплетисты в ту пору были сатириками. Они «боролись с тем, что пока еще мешает нам жить». Как говорила моя бабушка, «продергивали». Крепко доставалось от них служащим-бюрократам, разводящим бумажную волокиту, председателям колхозов, не жедающим внедрять передовые методы хозяйствования, директорам предприятий, не выполняющим плана.

      Есть отдельные мужчины – носят баки для красы,

      А в отдельных магазинах нет отдельной колбасы.

      (Это из пародии Масса и Червинского).

      А в песне про Манечку рассказывалось о колхозной девушке, посланной учиться в Москву и отказавшейся возвращаться в родное село.

      Наш рассказ вполне серьезен:

      Родилась в одном колхозе,

      Расцвела подобно розе

      Манечка…

      Дальше повествуется о том, как девушку отправили в московский институт, «агрономом стала чтобы Манечка». Но Манечка бросила этот институт и вышла замуж за москвича, чтоб остаться в столице.

      Позабыла, чья ты родом,

      РазорвАла связь с народом —

      Ну так всё, живи уродом,

      Манечка!

      Напомним, что в ту пору колхозники были крепостными: у них не было паспортов, и формально им не разрешалось «самовольно менять местожительство». Только либо по особому разрешению властей, либо женившись (выйдя замуж). Можно было еще получить разрешение на учебу в городе и как-нибудь там зацепиться. А разница между жизнью в Москве и жизнью в колхозе была невероятной. То были не две разные страны, то были разные планеты, разве что языком схожие. В колхозе – серые избы без всяких удобств, лавки и полати, бесконечное копание в земле, грязь и антисанитария, скудное питание и примитивные развлечения. Жизнь тогдашнего среднего москвича, если отбросить нынешние технологические и строительные достижения, не слишком радикально отличалась от сегодняшней. И Манечка должна была быть круглой идиоткой, чтобы не воспользоваться шансом и не «разорвать связь с народом».

      Вечерами папа, мама, сестра и я катались на лодке. Кто-нибудь из нас садился на корму с патефоном и заводил пластинки (лет в пять я уже умел это делать). А на носу, подобно ростру, возвышался лохматый Джек, Юркин пес. Он по вечерам поджидал, пока мы выйдем, и тут же мчался к нашей лодке. Он прекрасно знал, где она стоит. Как-то раз прозевал. Отплыли без него. Джек долго не раздумывал. Прыгнул в воду и поплыл к нам. Помогли ему забраться. СКАЧАТЬ