Великие судьбы русской поэзии: Начало XX века. Евгений Борисович Глушаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но привычно-необходимого труда…

      Внешне поэма явилась как бы отзвуком его заграничных впечатлений. На юге Франции в местечке Гётари поэт действительно видел сказочно-красивую виллу, окружённую великолепным садом. Направляясь к морю на купанье, поэт ежедневно проходил мимо её высокой ограды и любовался пробивающимися через чугунное плетение розами. А на скалистом берегу частенько замечал рабочего с киркою и ослом.

      Однако сущность поэмы оказывается глубже и значительнее этих курортных впечатлений. И чтобы понять острый символический смысл этого произведения, важно не пренебречь даже такою не слишком очевидной лексико-звуковой ассоциацией: «Соловьиный сад – Соловьёвский ад». Ибо нам известно, сколь изощренно-тонки и нетривиальны были механизмы поэтического переосмысления Блоком жизненных реалий. Ведь именно в аду Соловьёвской мистики поэт потерял и свой дом, и жену, и свое истинное призвание – писать просто и ясно, людям и для людей. «Сладкий яд» стихов, от которого Александр Александрович предостерегал одного из своих поклонников, проник в его поэзию именно от Соловьёва.

      Интонационной, смысловой и даже пейзажной основой Блоковской поэмы послужила, очевидно, гениальная лирическая миниатюра Тютчева: «Пошли, Господь, свою отраду…» Впрочем, и сам Федор Иванович «мимо саду» не прошёл. Горацианское преклонение перед красотой, увы, оказалось его «Соловьиным садом», в котором он прогостил едва ли ни до старости, обрекая себя на многие и многие потери.

      Истоки не слишком оригинального сюжета, положенного в основу поэмы, можно отодвинуть ещё глубже по времени – к «Тангейзеру» Генриха Гейне и ещё глубже – вплоть до общего нашего прародителя Адама, утратившего в Райском саду свою бессмертную душу. Величайшая в мировой литературе тема: искушение человека запредельным – истиной и красотой, познанием и любовью, которое чревато смертью и все-таки притягательно. Опасную, греховную сущность земного блаженства, казалось бы, понимали и понимают все, но, тем не менее, ловушка срабатывает почти безотказно.

      В 1915-м Блока опять начинает беспокоить его материальное положение. Около 40 тысяч рублей, оставленных ему по завещанью покойным Александром Львовичем, в основном уже потрачены: и дом Шахматовский у своих тёток выкупил в единоличное владение, и отремонтировал его. А сколько ушло на жизнь!

      Наступающее безденежье опять угрожает творческой свободе натужной плодовитостью и вынужденным ремесленничеством. Недаром поэту припоминается: «В тот момент, когда я начинал «исписываться» (относительно – в 1909 году), у меня появилось отцовское наследство; теперь оно иссякает, и положение моё может опять сделаться критическим, если я не найду себе заработка. «Честным» трудом литературным прожить среднему и требовательному писателю, как я, почти невозможно».

      Строгое, но в чем-то очень реалистичное самоощущение не избалованного успехом поэта. Увы, подлинное величие не дружит с популярностью. Книги Блока, СКАЧАТЬ