Перекрёстки детства, или Жук в лабиринте. Альберт Светлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не всё равно, если речь идёт о той памяти, что они о себе оставляют. Каждому хочется, чтобы после смерти его запомнили не таким, какой он был, а таким, каким хотел бы быть»

      Доктор Франкенштейн.

      Справа от библиотеки, если стоять к ней лицом, располагался кабинет математики. И тут сразу следует внести ясность, сказав, что алгебра и геометрия являлись для меня едва ли не самыми ненавистными предметами. Я их тупо не понимал и боялся, как высоты. Великие математики, начиная от Пифагора, и заканчивая Лобачевским, строго взирали с портретов, развешанных на стенах, глядя на мои мучения, но поделать ничего не могли. Свою роль, само собой, сыграло то, что в силу прогрессирующей близорукости я не видел всего, что учительница писала на доске, объясняя новый материал, хотя и сидел на первой парте. Поэтому, не понимал в полном объёме, о чём шла речь. Даже задания контрольных работ, и те мне приходилось шёпотом выпытывать у соседа сбоку или сзади, на что уходили драгоценные минуты. Оставалось часто списывать у Панчо, а это, было, ох, как не просто. Благо, он сидел за партой позади меня, а иногда даже рядом, и разбирался, дай Бог каждому, во всех подобных вычислениях, молях, тангенсах, котангенсах и прочем тёмном для меня лесе. Зрение у Панчо не настолько сильно испортилось от беспрерывного чтения книг, как у меня, однако ему тоже были выписаны очки, носимые им дома.

      Пару лет спустя после окончания школы мне попалось в руки пособие для поступающих в вузы, «Алгебра и начала анализа», семидесятых годов выпуска, уже с пожелтелыми страницами и потрёпанной обложкой, и тут я решил, от нечего делать, позаниматься по нему самостоятельно. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил, что не только понимаю материал, излагаемый в книге, но и могу решать те задачи, что контролировали усвоение формул.

      Очки мне выписали ещё в начальной школе. Несколько раз мы с мамой ездили по направлению от нашего деревенского врача в город, в детскую клинику, на приём к офтальмологу. Деревенский доктор не знала толком, что со мною делать дальше, сомневалась, почему-то, в своём диагнозе и хотела его подтверждения. В результате одной январской поездки, меня поставили на учёт и стали даже поговаривать о необходимости операции. И, само собой, выдали рецепт на очки, сразу же нами и заказанные. Ясно помню, как руководитель нашего 3-го класса, первая учительница, Наина Феоктистовна, отправляла меня с урока домой, за футляром с очками, если я их забывал или не брал с собою вполне осознанно, и мне под её нажимом приходилось использовать их на уроках. Упрямился я этому изо всех сил, как только мог, и там, где было возможно, старался обойтись без очков. Для подобного моего поведения имелось несколько причин, самые очевидные-застенчивость, робость, нежелание выделяться и казаться ущербным.

      Вдобавок ко всему прочему, в классе у нас была одна девочка, сидевшая на втором ряду, на которую я регулярно посматривал, стараясь обратить на себя СКАЧАТЬ