Название: Застольные беседы
Автор: Плутарх
Издательство: Алгоритм
Жанр: Античная литература
Серия: Великие мыслители
isbn: 978-5-486-03387-2
isbn:
171
…осенью снова сгущается и приобретает силу. – О свойстве присущего организму тепла концентрироваться внутри тела в холодную погоду и быстро поглощать «питание» см. [Arist.] Рг. 887 b 39 sq.
172
…как на подопытном предмете… – В оригинале «как на карийце»; ср. поговорку «испытывать на карийце» или «рисковать карийцем», т. е. жертвовать чужой жизнью: карийцы, жители Малой Азии, часто служили наемниками в греческих войсках, откуда, видимо, и поговорка. См. Paroemiographi, I 70 sq.
173
…проверить правдивость неоднократно посещавшего меня наяву видения. – Смысл слов неясен.
174
…привержен к орфическим или пифагорейским учениям и, считая яйцо – как другие сердце и мозг – за начало рождения, отношусь к нему с благоговением. – Выражение «начало рождения», употребленное Плутархом, может иметь совершенно различный смысл в зависимости от философского контекста. Не вполне понятно, сознательно ли Плутарх допускает такую многосмысленность. Орфики чтили в яйце образ Яйца, созданного Хроносом и ставшего началом рождения Вселенной, богов и людей. См.: Fr. 54–58, 60, 291 Kern; RE, Bd. XVIII (1), 1200 sq.; XVIII (2), 1321 sq. У пифагорейцев яйца были табуированы – возможно, потому, что были «началом рождения» живых существ (см.: Д. Л. VIII 33– 34; ср. след. примеч.). Кого Плутарх подразумевает под «другими», не вполне понятно: сердце и мозг могли рассматриваться как «начала рождения» в контексте эмбриологических теорий и совсем в ином смысле: считалось, что с сердца начинается процесс формирования зародыша (см.: Аристотель. О возникновении животных, 740 а сл.; Vorsokr. 31, А 84; [Plu.] Placit. 907 EF); по мнению других, этот процесс начинался с головы и мозга ([Plu.] Placit. ibidem). Кроме того, известно, что семя считалось «горячей струей мозга» и в этом смысле также могло именоваться «началом рождения» (см.: Vorsokr. 24, А 13; Платон. Тимей, 91 ab; так же думали и сами пифагорейцы – Д Л. VIII 28).
175
…известный стих… – См. Fr. 291 Kern. Его дословный перевод: «Одно и то же – есть бобы и есть головы родителей». Последнее – невероятно и кощунственно, следовательно, равно кощунственно и поедание бобов. О пифагорейском табу на бобы см.: Д Л. VIII 34, 40; Порфирий. Жизнь Пифагора, 44 – см. в изд.: Д. Л., lamblichus. Protrepticus, 21. По мнению Авла Геллия, этот запрет не следует понимать прямо, поскольку бобы, по Геллию, служили у пифагорейцев символическим обозначением для testiculi, к которым по завету Пифагора не следовало прикасаться, как ко всему связанному с рождением (ср. объяснение табуирования бобов у Диогена Лаэртского со ссылкой на Аристотеля: бобы подобны «срамным частям» – Д Л. VIII 34). Предлагаемое Геллием толкование основано на этимологическом сближении слов κύαμος («боб») и κυεϊν («зачинать», «быть беременной»), ибо testiculi, объясняет Геллий, суть «виновники зачатия» (αίτιοι τοΰ κυεϊν) (Gell. IV 11, 9 sq.; Vorsokr. 31, В 141). Этимологическое сближение указанных слов допускается и современной наукой. Сведения о пифагорейских табу собраны в издании Дильса – Кранца СКАЧАТЬ