Скуки не было. Бенедикт Михайлович Сарнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ приглашение было. И приглашены мы были не просто так, а специально «на Слуцкого».

      Кроме него нас было четверо: Макс с Леной и я с женой. И весь вечер Борис читал нам стихи.

      Читал не просто так, «для знакомства». Как потом выяснилось, вечер этот был затеян им с особой целью. Это был заранее задуманный опыт. А мы были – подопытными кроликами.

      Каждое стихотворение он читал дважды. В первый раз – в том виде, в каком оно было написано, а во второй – в отредактированном, иногда довольно жестко отредактированном, прямо-таки изуродованном виде – «для печати».

      Цель эксперимента состояла в том, чтобы услышать от нас, велик ли урон, нанесенный стихотворению этой редакторской правкой. То есть он понимал, что урон, конечно, велик. Но хотел оценить меру этого урона. Точнее – увидеть, уцелело ли, «выжило» ли стихотворение после этих нанесенных ему увечий.

      В общем, что-то такое он хотел тогда на нас проверить. Может быть, даже решить, стоит ли вся эта игра свеч: остаются ли после этих поправок его стихи – стихами.

      Эксперимент проходил более или менее гладко, пока дело не дошло до одного из лучших услышанных мною в тот вечер стихотворений:

      Утро брезжит,

      а дождик брызжет.

      Я лежу на вокзале

      в углу.

      Я еще молодой и рыжий,

      мне легко

      на твердом полу…

      Еще волосы не поседели

      и товарищей милых

      ряды

      не стеснились, не поредели

      от победы

      И от беды…

      В первоначальном (авторском) варианте оно кончалось так:

      Выхожу двадцатидвухлетний

      и совсем некрасивый собой,

      в свой решительный и последний,

      и предсказанный песней бой.

      Потому что так пелось с детства,

      потому что некуда деться

      и по многим другим «потому».

      Я когда-нибудь их пойму.

      В исправленном варианте последнее четверостишие было беспощадно отрублено, а вместо него было приклёпано такое:

      Привокзальный Ленин мне снится:

      с пьедестала он сходит в тиши

      и, протягивая десницу,

      пожимает мою от души.

      Услышав эту замену, моя жена прямо задохнулась:

      – Как вы можете?!

      Внимательно на нее поглядев, Борис жестко сказал – как отрезал:

      – Это мы с вами обсуждать не будем.

      Этой холодной репликой он ясно дал ей (и всем нам) понять, что не хуже, чем она (и все мы) знает, какой невосполнимый урон наносит стихам этими своими поправками. Но выхода нет, и обсуждать тут нечего.

      Позже он так написал об этом:

      Лакирую действительность —

      Исправляю стихи.

      Перечесть – удивительно —

      и смирны и тихи.

      И не только покорны

      всем законам страны —

      соответствуют норме!

      Расписанью верны!

      Чтобы с черного хода

      их пустили в печать,

      мне за правдой охоту

      поручили начать.

      Чтоб СКАЧАТЬ