Скуки не было. Бенедикт Михайлович Сарнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ его голос, его стихи казались не просто немузыкальными, но – антимузыкальными.

      Приятель мой ухмылялся: запланированный им эффект удался.

      Но Слуцкий продолжал вколачивать свои гвозди – и ироническая ухмылка постепенно сходила с лица моего приятеля. Оно становилось серьезным, вдумчивым, вслушивающимся. И даже как бы завороженным этим жестким, немузыкальным, будничным голосом, этими антимузыкальными, нарочито непоэтичными, подчеркнуто прозаическими стихами.

      И тут я вспомнил, – кажется, даже произнес вслух, – две строки одного его стихотворения:

      Я не давался музыке. Я знал,

      что музыка моя – совсем другая.

      Да, это была другая музыка. Совсем другая. Но – музыка.

      Это мы обсуждать не будем

      Я познакомился с Борисом Слуцким в 1955-м. Что-то о нем я тогда уже слышал, но стихов его практически не знал, – знал только одно, единственное его стихотворение: «Памятник». Оно было напечатано в «Литературной газете» 7 августа 1953 года, и о нем тогда много говорили.

      Но на меня, по правде сказать, особого впечатления оно не произвело. Хотя «сделано» оно было мастерски, и даже отмечено необычной по тем временам новизной подхода к традиционной теме бессмертия солдатского подвига:

      Солдаты сыскали мой прах по весне,

      Сказали, что снова я родине нужен,

      что славное дело,

      почетная служба,

      большая задача поручена мне.

      – Да я уже с пылью дорожной смешался!

      Да я уж травой придорожной пророс!

      – Вставай, подымайся! —

      Я встал и поднялся,

      и скульптор размеры на камень нанес.

      Необычным и новым для тогдашней советской поэзии тут было то, что стать памятником назначено было не солдату-победителю, дошедшему до Берлина и участвовавшему в штурме Рейхстага, а бойцу, которому не привелось взять даже некую малую безымянную высоту.

      Но дальше стихотворение разворачивалось в лучших традициях соцреализма, не оставляя у читателя сомнений, что скульптором этим, который «размеры на камень нанес», был не кто иной, как главный корифей означенного художественного метода, пятикратный сталинский лауреат Евгений Викторович Вучетич:

      Гримасу лица, искаженную криком,

      Расправил, разгладил резцом ножевым.

      Я умер простым, а поднялся великим.

      И стал я гранитным.

      А был я живым.

      Расту из хребта,

      как вершина хребта.

      И выше вершин

      над землей вырастаю.

      И ниже меня остается крутая,

      не взятая мною в бою высота.

      Здесь скалы

      от имени камня стоят.

      Здесь сокол

      от имени неба летает.

      Но выше поставлен пехотный солдат,

      который Советский Союз представляет.

      От имени родины здесь я стою

      и кутаю тучей ушанку свою.

      Отсюда мне ясны дали видны —

      просторы

      освобожденной СКАЧАТЬ