Неформат. Марина Владимировна Брагина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не имелось. Ей вдруг стало казаться, что идея познакомить его с родителями –

      даром что она сама её и выносила – или безумна, или как минимум не ко времени. А может, она

      впервые посмотрела на себя и, что ещё существеннее, на своих родителей со стороны, как бы его

      взором?

      Конечно, это было совсем не то, что раньше, когда она девчонкой, забравшись с ногами в

      отцовское кресло, обитое мягкой бордовой кожей, разглядывала семейный альбом с

      фотографиями. Ляле всегда нравилось трогать эти снимки, сделанные на плотной, матовой

      фотобумаге («Бромпортрет», кажется?) – да к тому же крупного формата, так что один снимок

      занимал целиком площадь всего альбомного листа; Жора не признавал сиротский размер 9х12,

      победительно заявляя, что экономить можно на всём, кроме материальной памяти о былой

      жизни. На тех фотографиях отец неизменно хранил умное, с восточной хитринкой выражение

      лица, а мать всегда улыбалась лёгкой, как бы вполсилы улыбкой – и Ляле всё время чудилось, что

      фотокарточку слишком рано извлекли из проявителя и что, подержи неведомый лаборант бумагу

      в растворе проявителя чуть дольше, – улыбка на лице Валентины получилась бы шире, теплее и

      душевнее. Но жизнь, этот странный уличный фотограф, снова и снова слишком скоро вынимала

      этот незавершённый, полупроявленный образ её матери из ванночки с прозрачной жидкостью,

      резко отдающей химикатами, и Ляля, в который раз досадливо передёрнув плечами, торопилась

      оторваться от этого несовершенного лика и с удовольствием впивалась глазами в другие снимки,

      где сама она, хохоча во весь рот, ещё дошкольницей, с длинными чёрными волосами, восседала

      на шее у отца.

      Повзрослев, она даже изобрела для себя рабочую метафору того, что стояло за

      фотографическим образом каждого из них. Мать – это всегда символ туманного росистого утра,

      прохладно-спокойного и как бы томящегося в ожидании восхода с востока яркого, жаркого

      солнца. Отец, напротив, образ прошедшего, но ещё не завершённого дня, исполненного

      сознанием всего, что успело случиться – летний тёплый луг на закате, излучина широкой,

      респектабельной, уверенной в своём течении реки, быть может заслужившей даже упоминания

      на страницах школьного учебника по истории в связи с древними битвами или прочими

      пертурбациями в жизни человечества. И, наконец, она сама, Ляля, как жаркий, знойный полдень с

      громким пением птиц в ослепительной вышине безоблачного летнего неба.

      А теперь, по мере приближения встречи в пятницу, она всё больше ощущала какую-то

      необъяснимую неловкость при мысли, что он увидит другую, неявную сторону её жизни. Ляле

      вдруг захотелось спрятать своих родителей подальше от его взора, или, по крайней мере, как-то

      извинительно СКАЧАТЬ