Гайдзиния. Эйк Гавиар

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я пытался говорить с Рейми. Вспоминал вымученные мелодии, что барабанил Цервус, и мне было нехорошо, очень не по себе. До чего же абсурдна жизнь трезвого человека (и не менее абсурдна – пьяного).

      Рейми не говорила ничего, кроме:

      – Да… Нет… Я не знаю.

      Провели мы с Рейми всего два первых дня, в течении которых мучились, выдумывая, как бы от нее избавиться. Но и за эти два дня я услышал столько этих «Да…», «Нет…», «Я не знаю…», что на меня и по сей день нападает уныние, стоит только вспомнить. Я, да и Скинни тоже, всегда знал, когда Рейми скажет «Я не знаю…», поскольку перед этим ответом она сначала покачивалась из стороны в сторону. В этом процессе участвовали не только голова и шея, но также плечи и негибкое тело. Затем следовало это «Я не знаю…» Еще Рейми смеялась. И ходила широко расставляя ноги. Тело ее не было стройным.

      – Кхра-кхра, кхра-кхра, – говорил Скинни, изображая Рейми, – Мамаша-гусыня, ходит как утка. Вот интровертка чертова!

      Как мы ни пытались, так и не смогли разговорить Рейми. Ее молчание, особенно молчаливое присутствие, нас очень раздражало. То, что она была лишней, я очень ярко ощутил в первый же день, когда Скинни приспичило позвонить домой. Он стоял в телефонной будке, ругаясь и пытаясь разобраться, зачем ему кланяется электронное изображение девочки на аппарате. Рядом стояла Рейми, а чуть поодаль от нас разговаривали две молодые токийки. Улыбались. Я видел их ровные белые зубы, на удивление правильные и очень привлекательные черты лица. Одна из них – та, что особенно привлекла мое внимание – стреляла в мою сторону глазами, была одета в светло-бежевое пальто, короткое, с поясом, подчеркивавшим ее привлекательное судя по всему тело. Пальто, не достигавшее и колен, не скрывало ноги, оказавшиеся вопреки слухам и тому, что говорил Цервус (у которого зрение минус четыре), очень стройными.

      Я знал, что токийки любят гайдзинов, когда летел в Японию. Но я никогда не думал, что они так легко завладеют моим сердцем, окажутся настолько способными вызывать нежное влечение. Европейские женщины по сравнению с японками похожи на истеричных мужчин, грубых, глупых, громких, кичливых и настолько бессмысленных в своей эмансипации и желании считаться людьми, что Скинни возможно добавит их в свой многострочный список вещей, которые он ненавидит в этой жизни.

      То была одна из множества (великого) красавец-токиек, которых мы со Скинни наблюдали (и не только) в течении двух недель, и которые надолго (возможно, навсегда) изменили наши вкусы (а они у нас всегда были разными, нам никогда не нравились одинаковые девушки).

      Что и говорить, себя я так и не сделал… Я очень хорошо понимаю последствия этой фразы, напечатанной на бумаге, еще и под моим именем. Понимаю, но, видимо, недостаточно ясно представляю, если все-таки решился написать. Многие писатели из числа успешных (к ним я пока не отношусь, едва свожу концы с концами на работе, которую ненавижу – СКАЧАТЬ