Помпадуры и помпадурши. Михаил Салтыков-Щедрин

Чтение книги онлайн.

      – Что это вы вдруг какую похоронную? – спросит Ольга Семеновна.

      – Что ж делать-с? Вот Надежде Петровне не имеем счастья нравиться! – ответит он и как-то так уморительно надует губы, что Надежде Петровне так вот и хочется попробовать, какой они издадут звук, если нечаянно хлопнуть по ним пальчиком.

      Но так как никто своей судьбы не избежит, то и для них настала решительная минута.

      Однажды – это было осенним вечером – помпадур, по обыкновению, пришел к Проходимцевой и, по обыкновению же, застал там Надежду Петровну. В этот раз нервы у ней были как-то особенно впечатлительны.

      затянул помпадур. Надежда Петровна вполголоса ему вторила:

      – Ax, нет! ах, нет! не пойте этого! не смейте петь! – как-то нервически вскрикнула Надежда Петровна, как будто хотела заплакать.

      – Вы… ты…

      Сердца их зажглись.

      Вспоминала об этом Надежда Петровна в теперешнем своем уединении, вспоминала, как после этого она приехала домой, без всякой причины бегала и кружилась по комнатам, как Бламанже ползал по полу и целовал ее руки; вспоминала… и сердце ее вотще зажигалось, и по щекам текли горькие-горькие слезы…

      – Какой он, однако ж, тогда глупенький был! – говорила она, – и как он смешно глазами вертел! как он старался рулады выделывать! как будто я и без того не понимала, к чему эти рулады клонятся!

      От одного воспоминания мысль ее невольно переходила к другому.

      Однажды у Проходимцевой состоялись живые картины. Были только свои. Он представлял Иакова, она – Рахиль. Она держала в руках наклоненную амфору, складки ее туники спускались на груди и как-то случайно расстроились… Он протягивал губы («и как он уморительно их протягивал… глупушка мой!» – думалось ей)…

      – Эх, Надежда Петровна! кабы вы меня таким манером попоили! – сказал ей тогда действительный статский советник Балбесов; но она сделала вид, что не слышит, и даже не пожаловалась ему.

      Почему она не пожаловалась? А потому, что он однажды сказал ей:

      – Ты, Наденька, если будут к тебе приставать, только скажи! я сейчас его на тележку – и фюить!

      Она же не только не добивалась ничего подобного, но желала одного: чтобы все на нее смотрели и радовались.

      Потом, однажды – было уж очень-очень поздно – он расшалился и вдруг сказал ей:

      – Наденька! какое, однако ж, у тебя тело, так и тает!

      Потом… они были однажды в губернии… он – по делам, она – случайно… Их пригласил предводитель обедать… Беседка… сад… поет соловей… вдали ходит чиновник особых поручений и курит сигару…

      Все это так и металось в глаза, так и вставало перед ней, как живое! И, что всего важнее: по мере того как она утешала своего друга, уважение к ней все более и более возрастало! Никто даже не завидовал! все знали, что это так есть, так и быть должно… А теперь? что она такое теперь? Старая помпадурша! СКАЧАТЬ