Помпадуры и помпадурши. Михаил Салтыков-Щедрин

Чтение книги онлайн.

      И т. д. и т. д. Но Козлик был себе на уме и начал все чаще и чаще похаживать к своей тетушке, княжне Чепчеулидзевой-Уланбековой, несмотря на то что она жила где-то на Песках и питалась одною кашицей. Ma tante Чепчеулидзева была фрейлиной в 1778 году, но, по старости, до такой степени перезабыла русскую историю, что даже однажды, начитавшись анекдотов г. Семевского, уверяла, будто бы она еще маленькую носила на руках блаженныя памяти императрицу Елизавету Петровну.

      – Красавица была! – шамкала старая девственница, – и бойкая какая! Однажды призывает графа Аракчеева, – или нет… кто бишь, Митя, при ней Аракчеевым-то был?

      – Le général Münich, ma tante,[19] – отвечал Митя наудачу.

      – Ну, все равно. Призывает она его и говорит: граф Петр Андреич!..

      Но, высказавши эти несколько слов, старуха уже утомлялась и засыпала. Потом, через несколько минут, опять просыпалась и начинала рассказывать:

      – Ведь этот Данилыч-то из простых был! Ну да; покойница бабушка рассказывала, что она сама раз видела, как он к покойной великой княгине Софье Алексеевне… а как Хованский-то был хорош! Покойница царица Тамара сама говорила мне, что однажды на балу у Матрены Балк…

      Одним словом, это была старуха бестолковая, к которой собственно и не стоило бы ездить, если б у нее не было друга в лице князя Оболдуй-Тараканова. Князь был камергером в то же самое время, когда княжна была фрейлиной; годами он был даже старше ее, но мог еще с грехом пополам ходить и называл княжну «ma chère enfant».[20] В то время, когда Козлику исполнилось тридцать лет, князь еще не совсем был сдан в архив, и потому, при помощи старых связей, мог, в случае надобности, оказать и протекцию.

      Однажды вечером, когда старики уже досыта наговорились, Козлик не без волнения приступил к действительной цели своих посещений.

      – Ma tante, – сказал он, – я хотел бы пристроиться.

      – Что ж, мой друг, это доброе дело! Вот если б жива была покойница Машенька Гамильтон…

      – Mais comme ill'a traitée, le barbare![21] – вставил от себя словцо старик князь.

      – Pardon, ma tante, я не об этом говорю… Мне хотелось бы пристроиться, то есть место найти.

      – Так что ж, мой друг! Я могу об этом государю написать! Козелковы всегда были в силе; это, мой друг, старинный дворянский дом! Однажды, блаженныя памяти императрица Анна Леопольдовна…

      – Ma tante, il ne s’agit pas de cela![22] нынче уж даже совсем не тот государь царствует, об котором вы говорите!

      – Le gamin a raison![23] мы с вами увлеклись, chère enfant! – произнес князь.

      – Я хотел, ma tante, просить вас, чтоб вы замолвили за меня словечко князю, – опять начал Козелков.

      – Для Козелковых, мой друг, все дороги открыты! Я помню, еще покойный князь Григорий Григорьич говаривал…

      – Извините меня, ma tante; все это было очень давно, а теперь хоть я и Козелков, но должен хлопотать!

      – Le gamin a raison! – по� СКАЧАТЬ