Подземелья Ватикана. Фальшивомонетчики (сборник). Андре Жид

Чтение книги онлайн.

      – Он говорит, что я сочинил дребедень и нет мне оправданий.

      Наступило довольно долгое молчанье, в которое Маргарита погрузилась, совершенно забыв о всякой литературе; Жюльюс уже смирился с тем, что остался в одиночестве, но она, из любви к нему, совершила великое усилие и выплыла на поверхность:

      – Надеюсь, ты не будешь из-за этого нервничать?

      – Как видишь, я к этому отношусь очень спокойно, – тотчас же ответил Жюльюс. – Но все-таки нахожу, что не отцу моему подобает так выражаться – кому угодно, только не моему отцу, особенно о той книге, которая, собственно говоря, не что иное, как памятник ему.

      В самом деле, разве не образцовую карьеру старого дипломата начертал Жюльюс в своей книге? Разве не противопоставил он романтическим завихрениям достойную, спокойную, классическую жизнь Жюста-Аженора в семье и в политике?

      – Но, к счастью, ты написал эту книгу не ради его признательности.

      – Он намекнул мне, что я написал «Воздух вершин», чтобы меня избрали в академию.

      – А хотя бы и так! Что с того, если тебя изберут в академию за хорошую книгу? – И жалостливо добавила: – Что ж, будем надеяться, что газеты и журналы его вразумят.

      Жюльюс взорвался:

      – Газеты! Журналы! Как бы не так! – Он обернулся к Маргарите и яростно прокричал, словно она в том была виновата: – Да меня там в пух и прах разносят!

      И вот Маргарита совсем проснулась.

      – Тебя там сильно критикуют? – спросила она участливо.

      – И хвалят – возмутительно лицемерно.

      – Как ты был прав, презирая этих газетчиков! Но вспомни, что писал тебе позавчера господин де Вогюэ: «Перо, подобное вашему, защищает Францию как меч!»

      – «Перо, подобное вашему, от варварства, нам грозящего, защищает Францию лучше меча», – поправил Жюльюс.

      – А кардинал Андре, обещая тебе свой голос, совсем недавно уверял, что за тобой вся Церковь.

      – Вот уж толку-то!

      – Друг мой!

      – Мы с Антимом только что убедились, чего стоит самая высокая поддержка духовенства.

      – Ты стал озлоблен, Жюльюс. Ты часто говорил мне, что трудишься не ради награды, не ради чужих похвал – тебе довольно собственного одобрения; ты даже написал об этом прекрасные строки.

      – Знаю, знаю, – сказал Жюльюс.

      Его глубокой муке не помогали такие декокты. Он прошел в туалетную комнату.

      Зачем он, увлекшись, позволил себе при жене эти жалкие излияния? Его тоска не из тех, что жены могут заласкать и убаюкать, поэтому из гордости, из стыда он должен был затворить ее в своем сердце. «Дребедень!» Пока он чистил зубы, это слово колотилось у него в висках, выталкивало его самые благородные помыслы. Какая же после этого цена была его последней книге? Он уже забывал саму фразу отца – забывал по крайней мере, что это фраза отца. Страшное вопрошание впервые в жизни восстало в нем – в нем, доселе встречавшем одни похвалы СКАЧАТЬ