Исповедь «иностранного агента». Как я строил гражданское общество. Игорь Евгеньевич Кокарев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Тихон – ее четвертый муж. Когда они познакомились, она была бойкой журналисткой, знала всю Москву 30-х годов, и, говорят, играла в биллиард с самим Маяковским. Последнее меня особенно поражало. Больше, чем дружба с семьей Косыгиных. Из правительства Клара выделяла бывшего министра иностранных дел, секретаря ЦК Дмитрия Шепилова, уже отстраненного от дел. Они часто встречались в Кремлевке и любили поговорить. Культурный человек, отзывалась о нем она.

      Евгений Светланов – один из великих дирижеров, любивших ТНХ и охотно исполнявший его симфонии и концерты. Сидя рядом с ТНХ в директорской ложе консерватории, подглядываю, как композитор слушает свою музыку, отгородившись шторой от зала. Полузакрыв глаза, он как будто дирижирует вслед за Светлановым, качая головой. Нет – нет и удовлетворенно чуть дрогнут его губы. Интимный момент. Понимаю и смущеннго отворачиваюсь. Овации, цветы, и Светланов, протягивающий руки к ложе. Я отодвигаюсь в глубину.

      Однажды позвонили из Кремлевской больницы: Светланов при смерти. Прокол гортани. Он настоял, чтобы сразу же нашли Хренникова. Ему он вверил свою жизнь. ТНХ включился сразу, выключив эмоции. Ужас лишь в глазах Клары. Еще бы: вчера Евгений Иванович стоял за дирижерским пультом! ТНХ дозванивается главврачу, добивается ясной картины: оказывается, кремлевский умелец проткнул Светланову гортань при обычной гастроскопии. ТНХ поднял на ноги всю ЦКБ. Достали какую – то новейшую аппаратуру, подключили ко всем системам, установили дополнительное дежурство. Вытащили с того света. Тихон сидел рядом, держал за руку. И это было естественно, это было нормально.

      ТНХ любил Бориса Александровича Покровского, реформатора оперной сцены, главного режиссера ГАБТа. Кажется, любовь была взаимной. Тихон принимал его новации, опыты оживления оперы драматическим действием. У Покровского певцы и певицы должны были уметь петь и сидя, и лежа, и носясь по сцене. Большой театр этого не любил, сопротивлялся. Тогда Борис Александрович и создал свой новаторский Камерный оперный театр, в котором много лет с радостью работала художником Наташа. Ее, правда, обижало, что Борис Александрович театральным костюмом пренебрегал, ему главное – драматургия действия.

      К Наташе он относился как-бы по родственному, панибратски насмешливо, и в то же время бережно. Он вообще обладал ядовитым чувством юмора, и актеры, то есть певцы из-за этого его побаивались. Наташа очень переживала, когда театр переехал из подвала у метро «Сокол» на Никольскую. В новом, восстановленном после пожара здании ставка художника стала непостоянной.

      Помню, в темной прихожей крупного, неторопливого седовласого мужчину. Это гость из Франции композитор Николай Набоков. Тень его дяди Владимира Набокова придавала нашему ожиданию мистическую значительность. В заваленном газетами и журналами темном коридоре ему – в соболиной шубе, высокой меховой шапке, высокому и прямому – тесно. Его голос со старорусскими интонациями казался барственным, СКАЧАТЬ