Андрей Сахаров. Наука и Свобода. Геннадий Горелик
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Андрей Сахаров. Наука и Свобода - Геннадий Горелик страница 28

СКАЧАТЬ слово сказал директор ФИАНа Вавилов, назвав арестованного по имени-отчеству и взяв на себя ответственность за его приглашение в ФИАН.

      Переезд в Москву преобразил институт. Несколько десятков сотрудников прибыло из Ленинграда, но основой института стала школа Мандельштама и его ближайших сотрудников Тамма и Ландсберга. Они, как и Гессен, пришли в ФИАН, продолжая работу в Московском университете. Это напомнил ленинградец Б. Вул, отстраняясь от зачумленных и крепко держась за генеральную линию партии:

      «Кто приглашал Гессена в институт, кто добивался его назначения и кто его проводил в заместители директора? Здесь Сергей Иванович [Вавилов] должен сказать, что в течение долгого времени мы боролись против привлечения Гессена в наш Физический институт Академии наук. Мы были против него не потому, что мы знали, что он – провокатор, шпион. Мы этого не знали. Мы были против Гессена из чисто деловых соображений. А вот этими деловыми соображениями как раз не руководствовались те люди, которые проводили Гессена в заместители. Для этих работников, которые пришли к нам из Московского университета, их интересы, групповые интересы, были выше интересов государственных. Они, оказывая давление на С. И. Вавилова, на президиум Академии наук, добились того, что в летний период, когда нас в институте не было, когда мы были в отпуску, Гессен оказался заместителем директора, оказался во главе двух институтов и мог вредить в обоих. Повторяю, ответственность за Гессена лежит на группе Московского университета, которая его проводила, лежит на дирекции, на тех, кто поддался влиянию этой группы».

      Григорий Ландсберг на обвинение в том, что он уклоняется от разоблачения Гессена, твердо и коротко ответил: «Если бы я знал, на чем можно показать вредительскую деятельность Гессена, я бы, наверное, об этом не молчал…. Это мое последнее заявление по этому вопросу: я категорически заявляю, что всякого рода обвинения меня в том, что я стремлюсь что-то замолчать, – ложь. Привести какие-либо доказательства в этом отношении я не могу, естественно, потому что нельзя доказать, что ты чего-то не знаешь».

      Еще большую строптивость Ландсберг проявил в университетских проработках. Когда разоблачители обнаружили «вредительство» Гессена в «дефектах» учебной программы, Ландсберг заявил, что эту программу составил он сам.

      Через три недели после ареста Гессена из университета в НКВД отправился донос:

      «9/IX – от парторга Института физики Уманского получены сведения, что в этот день на факультет пришла жена Гессена Яковлева, которая очень настойчиво просила найти проф. Ландсберга, Ландсберга она на факультете не нашла и, встретив проф. Тамма, она сказала, что ему нужно срочно куда-то зайти, с ним ушла. Кроме того имеются сведения, что Тамм – друг детства Гессена, они вместе с ним учились в Эдинбургском университете в Шотландии. По непроверенным сведениям Тамм в прошлом меньшевик, якобы был участником 2-го съезда советов».

      На фиановском активе СКАЧАТЬ