Барабаны летают в огне. Петр Александрович Альшевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ похоже, рассорились, промолвил Ферастулос. Ты-то хоть навешал ему не меньше, чем он тебе?

      Мы в Перистероне, за столиком кафе с ним сошлись, сказал Куперидис. Поддали и языки развязались. Каждый пил свое, но затем он рюмку мне, я ему, он мне сказал, что он из Келокедара, а я ему, что в банке работаю.

      Из кафе мы на дискотеку, с нее на какую-то тусовку, гульнули мы с ним угарно. Ему силы часов в пять утра изменили, а я бы в пять дерево вырвал, настолько они меня переполняли.

      В ШЕСТЬ ПОПЛЫЛ И Я. В части города мы не моей, на горизонте никакие привычные черты не маячат, а мне и его куда-нибудь довести надо и на службу через час поспеть.

      Я ему втолковываю, что таскать его до полудня я не смогу и поэтому ты, друг, оглядись: на что ты в состоянии рассчитывать там, где мы с тобой находимся? У тебя тут рядом квартира твоя, твоего брата, твоей любовницы, кому мне здесь тебя сбросить удастся?

      Деньги мы прокутили и следовательно в такси мы садиться не будем, но если ты мне не скажешь, к кому нам с тобой направляться, на лавку в скверу ты сядешь.

      Название улицы, номер дома, пробормочи он это, мы бы туда пошли, но он пробормотал, что я дырявый презерватив.

      Сразу же осекся и уважительно сказал, что он хотел мне сказать, что у меня память дырявая. Разве он мне не говорил, что он из Келокедара? И что за братья с любовницами? откуда они у него в здешних краях возьмутся? И что у меня за банк? Какой банк к семи утра своих специалистов собирает?

      Я ему поведал, что начальники отделов прибывают к десяти, всякие операционистки к девяти, ну а я к семи.

      УБОРЩИК Я В БАНКЕ.

      Когда сказал тебе, что в банке работаю, я сказал тебе, как оно есть. Не по-королевски устроился, но не стыжусь и… и на меня ливануло! Да с кем я, мать твою, пил, заверещал он, моим положением оскорбясь, да с уборщиком я бы хрен бы, наша с тобой встреча научит меня быть осторожнее и конкретнее вызнавать, с кем я бокалами чокаюсь и в компании появляюсь, для народа же не тайна, что ты уборщик, а я был с тобой и про меня безусловно подумают что-нибудь от меня отваживающее: что я вожусь с плебсом, что у меня… или что я сам плебс! Что и с меня ручьи пота в низкой производственной сфере сходят. Невозможно представить! Больно даже попытаться вообразить!

      Он с Келокедара, будто с Олимпа, и ему больно. А с носка по яйцам не больно?

      Ты ему что ли туда наварил? – поинтересовался Ферастулос.

      Дурновкусие, но пробить мне захотелось ниже пояса. Когда я еще не ударил, но уже знал, что ударю, у меня относительно себя самого пришла мысль, что я, глядите-ка, БЕЗ ТОРМОЗОВ. Знаю, что кого-либо бить нехорошо, знаю, что подобного удара он в принципе не заслужил, но так же знаю, что по яйцам он у меня огребет. Мой ботинок – самолет, а его пах – гора, и сейчас самолет в гору врежется. И скорость полета моего самолета будет предельной!

      В каменную гору вы бы СКАЧАТЬ