Остров «Недоразумения». Повести и рассказы о севере, о людях. Владимир Гамаюн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а валенков-то и нетути, жена-баба спрятала кудысь, чтоб я по нечайке за водкой не упылил. Делать неча, я в одних носках вылетаю в сортир, быстренько сотворяю царское дело, а потом пока ноги совсем не задубели, несусь сразу в лавку, а чё зря время терять?

      За всеми этими хозяйскими хлопотами даже не заметил, как и ноги отморозил. Утром-то нужно на работу ехать, да ноги в пимы совсем не лезут, распухли, значит. Тут и пошло у меня лечение всякое домашнее, баба же у меня врачихой работает, полы по кабинетам моет, она многое знает, многое умеет. Вот и меня на ноги поставила, только пока печати у неё нет на справки ставить. Прошу понять, вникнуть, простить и допустить к работе. Ваш до гроба, И.И.»

      Семёныч, читая объяснительную, хохочет и хлопает себя по толстым ляжкам толстыми ладонями: «Ну Ильич, ну писака, Шолохов, однако, нет, нет, ты – Жюль Верн, вот кто ты». Тот тоже всё здорово врал, да многое из того правдой обернулось. «Ладно, фантазёр, иди работай, а бумага эта пусть пока у меня полежит, я, может быть, с ней в сортир сбегаю при случае, а может и ход дам».

      Врал всё Семёныч, он давно знал о запое Ильича. Пусть себе мужик попьёт, покуражится, дурь из себя выгонит, а самый лучший работник, это провинившийся, а потом прощёный мужик. Он потом для тебя, благодетеля, горы свернёт. А фамилия у того Семёныча была Корнев, и сам он был из сибиряков, из купецкого роду-племени, оттого и дело туго знал. Знал он, как скрутить или приручить человека, он всё мог, но не мог только заставить работяг полюбить себя, зауважать. Другая у него выходит кость.

      Арсен, Жека, и «К»

      Колымская повесть

      Обитатели энного барака славного Колымского посёлка, можно даже сказать города были далеко не однородны по социальному положению, вероисповиданию и т. д. Кто-то считал барак временным пристанищем и жил надеждой что когда-нибудь его снесут, хотя давно известно что нет в мире ничего долговечней временных сооружений, коим этот барак и являлся.

      Другие наоборот не мыслили свою жизнь вне этого барака, и случись вдруг что он сгорит по какой либо причине то эта часть аборигенов усядется на ещё тёплом и дымящемся пожарище, посыпет в знак величайшей скорби головы пеплом и будет ровно три года сидеть и ждать чуда в виде вдруг воскресшего своего жилища.

      Но пока этой напасти нет, всё идёт своим чередом. Люди и здесь живут, рождаются и умирают как и в современных домах без клопов, тараканов, и даже с тёплыми сортирами. Как в старых бараках так и в новых домах кто-то к чему-то стремился, работал на износ копя тяжёлую Колымскую деньгу.

      Эти трудовые сбережения были как индульгенция, пропуск в рай, в мечту т.е, на материк в дальнейшую безбедную жизнь, в тёплых краях с большим домом и садом с мандаринами, апельсинами или на худой конец с зелёным лучком, красной редисочкой, а потом осенью и со всякими вареньями соленьями. И да сбудется, голубая мечта всех этих проклятых Колымских лет.

      Мечты СКАЧАТЬ