Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций. Елена Александровна Самоделова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций - Елена Александровна Самоделова страница 74

СКАЧАТЬ М. Г. Дорожкина, 1911 г. р., рассказывает:

      Ой, гадали – на толпу вечером. И с веником выходила на дорогу. И вот идёть женщина, несёть племянника свово, он у ней плачеть невозможно. Ну и угадала, что эта женщина наша константиновская, и домой с этим веником. И она же у меня была сноха. <…> <Ребёнок – это шум? – переспрашиваю. – Е. С.> Да, я с ним разошлась <с мужем>.[497]

      Очевидно, ребенку как безгрешному существу, своеобразному объективированному явлению, с еще не определившейся сущностью, приписывалось значение проводника потустороннего, запредельного знания в земные пределы, отводилась роль посредника между двумя мирами.

      Тема Божественного Младенца на иконе варьируется по разным стихотворениям Есенина хронологически близкого периода. Так, в стихотворении «К теплому свету, на отчий порог…» (1917) чудо схождения со святого образа явленного младенца-богочеловека происходит не в сверхъестественную полуночную пору, но тоже во мгле, на стыке ирреального и действительного – в грезах бабушки с дедушкой:

      Только, о вдруг, по глазам голубым —

      Жизнь его в мире пригрезилась им.

      Шлет им лучистую радость во мглу

      Светлая дева в иконном углу.

      С тихой улыбкой на тонких губах

      Держит их внука она на руках (IV, 159).

      Есенин наделяет Божественного Младенца портретным сходством с собой и помещает в рамки семейственности собственного детства, в котором обида на покинувшую его, пусть на время, родную мать вызвала особое почитание Богородицы и глубокую привязанность к воспитавшим его дедушке с бабушкой:

      Ждут на крылечке там бабка и дед

      Резвого внука подсолнечных лет.

      Строен и бел, как березка, их внук,

      С медом волосьев и бархатом рук (IV, 159).

      Образ богоподобного подростка с волосами, напоминающими мед, постоянен для авторского мировидения 1917 г.: «…внук, // С медом волосьев» и «И отроков резвых с медынью волос» (IV, 159, 160 – «Есть светлая радость под сенью кустов…»).

      Затем Божественный Сын подрастает, становится отроком (наделенность его чертами собственной внешности у Есенина сохраняется) и проходит обучение у зверей как у самых многоумных земных тварей – подобный (хотя и не аналогичный) мотив известен в русском фольклоре:

      Как по мостику, кудряв и желторус,

      Бродит отрок, сын Иосифа, Исус.

      От восхода до заката в хмари вод

      Кличет утиц он и рыбешек зовет:

      «Вы сходитесь ко мне, твари, за корму,

      Научите меня разуму-уму». <…>

      Мелка рыбешка, сплеснувшись на песок,

      Подает ли свой подводный голосок:

      «Уж ты, чадо, мило дитятко, Христос,

      Мы пришли к тебе с поклоном на допрос.

      Ты иди учись в пустынях да лесах;

      Наша тайна отразилась в небесах» (IV, 161–162).

      А. Н. Афанасьев в «Поэтических воззрениях славян на природу» (т. 1, 1865) констатировал:

СКАЧАТЬ

<p>497</p>

Записи автора. Тетр. 8а. № 467 – Дорожкина М. Г., 1911 г. р., с. Константиново, сентябрь 2000 г.