Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций. Елена Александровна Самоделова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций - Елена Александровна Самоделова страница 1

СКАЧАТЬ еловек в футляре» и т. п. В рамках структуры текста и жанрового канона вычленяются протагонист и антагонист, авторский идеал и положительный персонаж, заглавный герой и второстепенный персонаж, действующее лицо, сатирический тип и т. п. Если главным героем произведения выступает животное или растение, природная стихия, то все равно этот персонаж наделяется человеческими чертами или, по крайней мере, рассматривается глазами человека, оценивается им. В современном литературоведении существует термин духовный реализм.

      Нам представляется, что к великому множеству исследовательских подходов к проблеме авторской поэтики можно добавить еще один, никогда прежде не выдвигавшийся как самостоятельный раздел авторской поэтики. Это антропологическая поэтика, предметом изучения которой стал бы человек во всей совокупности проявлений его характерных свойств.

      На примере сочинений Есенина и рассмотрения его жизни как первоосновы творчества попробуем установить общие закономерности и уловить отдельные частности антропологической поэтики писателя.

      Ведущую направленность внимания каждого писателя к человеку, сосредоточенность художественного мышления на человеческой личности осознавали, вероятно, все литераторы. Современник и близкий знакомый Есенина в автобиографическом сочинении «Алексей Ремизов о себе» (1923) рассуждал о сущности творчества:

      В романах основной вопрос о судьбе, о человеке и о мире: о человеке к человеку и о человеке к миру.

      – Что есть человек человеку?

      – Человек человеку бревно, стена – человек человеку подлец – человек человеку дух-утешитель.

      – Человек в вечном круге хорового мира, вечная борьба человека с мировым хором за свой голос и действие.[2]

      Лингвист О. Н. Трубачев в конце ХХ столетия рассуждал об «антропоцентрической картине мира»,[3] заметной уже в культуре древних славян. Тем более со временем антропоцентричность мировоззрения русского народа возрастала, и пик ее выражения нашел себе место в художественных произведениях писателей.

      Уже в фольклоре, в частности – в жанре частушки, по меткому наблюдению А. В. Кулагиной, «в системе сравнений важное место занимают сравнения из мира человека, которые делятся на семейные, национальные, социальные, бранно-шутливые» и «возрастные».[4]

      Феномен человека проявляется в многослойности исторического и культурного развития. Он вписан в конкретную социальную среду современности, обусловлен многовековыми традициями и подготовлен глубинной памятью народа. Феномен человека зеркально отображен и многократно повторен в различных преломляющих плоскостях: так, если в свете христианства человек является подобием Божьим, то человеческий облик способны принимать «низшие существа», духи стихий и построек. Верным будет и обратный тезис: как «высшая мера идеализации – обожествление»,[5] так и олицетворение– способ идеализации человека. Именно человек возвеличивается посредством олицетворения предметного, вещного мира.

      Феномен человека представлен во множественности этнических и национальных типов. Различными по своей мировоззренческой сути, бытовым установкам и привычкам являются социальные типы горожанина и поселянина. Дальнейшая персонификация человека идет по пути конфессиональности и профессионализма.

      Любой человек имеет статусные черты: он обладает телом, у него есть душа. «Поэтизация телесности», рассматривающая авторские методы и механизмы описаний человеческого тела и его элементов наравне со структурой всего организма, и символика «телесной души» выступают подразделами «антропологической поэтики». Современники Есенина воспевали тело как апофеоз творческого созидания и приближения к божественному совершенству. Так, Ф. К. Сологуб писал в статье с «говорящим названием» о художественной выставке «Полотно и тело» (1913): «Люблю тело. Свободное, сильное, гибкое, обнаженное, облитое светом, дивно отражающее его. Радостное тело. <…> Изобразить обнаженное тело – значит дать зрительный символ человеческой радости, человеческого торжества. Красочный гимн, хвала человеку и Творцу его, – вот что такое настоящая картина нагого тела».[6]

      Философия жизни и смерти прослеживается в поэтике телесности. В теоретическом плане будут рассмотрены такие важнейшие проблемы, как: 1) наличие у человека фигуры как конституционного признака; 2) разнообразные мифологические трактовки происхождения человеческого тела от природных реалий; 3) очеловечивание космических и иных (по преимуществу растительных) объектов посредством придания им очертаний человеческого тела, поэтически представленного в сюжетной линии своими отдельными деталями; 4) отбрасывание человеческим организмом тени, также обладающей аналогичными составными силуэтными частями; 5) признаки сходства и различия в телесной организации СКАЧАТЬ



<p>2</p>

Ремизов А. М. Алексей Ремизов о себе // Ремизов А. М. Избранное. Л., 1991. С. 551 – впервые опубл.: Россия. М.; Пг., 1923. № 6 (февраль). С. 25–26.

<p>3</p>

См.: Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. М., 1991. С. 177.

<p>4</p>

Кулагина А. В. Поэтический мир частушки. М., 2000. С. 115, 118 (курсив наш. – Е. С.).

<p>5</p>

Там же. С. 211.

<p>6</p>

Сологуб Ф. К. Собр. соч.: В 12 т. Т. 10. Заклятие стен. Сказочки и статьи. СПб., 1913. С. 208, 209.