Калейдоскоп. Расходные материалы. Сергей Кузнецов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ парень, – сказал Генри. – Три билетика не деньги, потанцуй, потискай, может, решишься на что.

      Девушка скривила пухлые, почти детские губы:

      – Тискаться в бардак идите, я танцевать хочу.

      Теперь, когда она не шептала, а говорила громко, Генри услышал, какой у нее звонкий, сильный голос. Ей бы в кабаре петь.

      – Как тебя зовут? – спросил Генри.

      – Таня, – ответила девушка.

      – Традиционное русское имя, – он толкнул Альберта в бок. – Сходи, потанцуй, что ты, в самом деле?

      – Только тише, у меня там внизу больная мать, – сказала девушка.

      У половины русских шлюх, которых знал Генри, была больная мать, каждая третья из старинного княжеского рода, каждая четвертая рассказывала про свой первый бал в царском дворце.

      Впрочем, сегодняшняя была слишком молода для дворцовых танцев. Большевики убили царя, когда ей было лет семь, если не пять, – Генри плохо помнил русскую историю, достаточно и того, что в Шанхае он научился не путаться в русских именах, в этих бесконечных Таньях, Соньях, Машах и Наташах.

      Худощавую брюнетку, возившуюся с застежками платья, звали Олга. У нее были маленькие груди и узкие бедра.

      – Не гаси свет, – сказал он. – Я люблю смотреть.

      – Хорошо, – сказала Олга, – только не шуми, ради Бога.

      – Конечно, – сказал Генри и завалил ее на спину. Пружины кровати жалобно скрипнули, Генри почувствовал, как напряглось худенькое тело. Раздвинув девушке ноги, он уставился на ее щель. Он не торопился: за уплаченные деньги хотелось растянуть удовольствие.

      – Расскажи что-нибудь о себе, – сказал он.

      – У всех русских одна и та же история, – сказала Олга, – тут не о чем рассказывать. Давай, не тяни, ты мне не за разговоры платишь.

      Генри ничего не ответил. Как всегда, вид разверстого женского лона зачаровал его. Дикий смех, который рвался из глубин его существа на авеню Фош, снова поднимается к губам – и Олгина расселина начинает смеяться в ответ, хохот рвется сквозь пушистые бакенбарды лобковых волос, морщит складками поверхность бедер. Генри смотрит в этот кратер, в этот потерянный и бесследно исчезнувший мир, слышит звон колоколов Святой Руси, мелодию мазурки, тихий шепот на незнакомом языке, видит сверкающий паркет дворцовых зал, танцующие пары в бальных платьях, золоченые кареты у барочных подъездов, поводящих мордами гнедых коней, легкий пар дыхания, мужика в смешной шапке, милое, простое крестьянское лицо; слышит звон колокольцев, топот копыт, крики ямщика; видит заснеженные равнины, санный след, мчащихся всадников, летящие с неба белые хлопья, а потом – вой волков, женский визг, истошные крики, выстрелы, выстрелы – и над всем этим смех, неудержимый, рвущийся наружу красный дикий смех.

      Он вошел в нее со всей страстью изголодавшегося мужчины, вжимая худенькое тело в продавленный матрас, стараясь СКАЧАТЬ