В стране воспоминаний. Рассказы и фельетоны. 1917–1919. Надежда Тэффи

Чтение книги онлайн.

      – Красиво? Мне не разглядеть.

      – Ещё бы! Ведь эти кроссы по триста рублей штука.

      – Ну что вы! Наверное меньше.

      – Нет, уверяю вас, что по триста.

      – Как-то не верится.

      – Если бы не по триста, они бы их в ложу не надели бы.

      – Положим, это верно.

      Пауза.

      – А, знаете, может быть, они и надувают народ: купили за двести, а выражением лица показывают на триста. По-моему, взять бы просто три сторублёвки, сложить бы их как-нибудь веером, как-нибудь этак художественно и прикрепить к шляпе. В смысле эстетического впечатления ничуть не хуже этих кроссов, и в публике, по крайней мере, никакого сомнения не будет, что дорогая отделка. И всем понравится.

      – Ещё бы! Вещь в триста рублей.

      Пауза.

      – Знаете, банкирша Карфункель в оперу с собой телячью ногу берёт.

      – Что?

      – Телячью ногу. Теперь телятины ни за какие деньги не достать, – ну а она где-то раздобыла. И, знаете, даже красиво. Прямо на барьер ложи так небрежно бросает, как будто случайно прихватила вместе с биноклем. Как будто даже ей самой всё равно, – так, мол, пустяки, которым не придаётся никакого значения.

      – Жареная?

      – Нет, зачем, – сырая, ободранная, – разумеется, без кожи. Так на барьере и лежит. Небрежно. И все Карфункели в ложе нарочно равнодушное лицо делают.

      – А самих, поди, от гордости лихорадка бьёт. И как они не боятся. Ведь продавать телятину запрещено. Могут протокол составить.

      – Не беда. Заплатят штраф. Люди богатые.

      – До свиданья пока. Сейчас занавес поднимут.

      – До свиданья. Спокойной ночи.

      – Ах, знаете, я весь второй акт зевала-зевала, даже знобить стало, а уснуть ни за что не могла! Бессонница, что ли?

      – Суфлёр мешает. Суфлёр уж очень кричит.

      – До свиданья. До следующего антракта.

      Новый уклад

      Это дело пока ещё совсем новое, но чувствуется, что скоро оно наладится, да и мы к нему приобвыкнем, и всё пойдёт как по маслу.

      Я за этим делом давно наблюдаю и вижу, как началось оно с пустяков.

      Пришла ко мне Софья Ивановна, пришла, улыбнулась и сказала весело:

      – А ведь сапожник сшил мне сапоги.

      – Быть не может!

      – Смотрите сами.

      Смотрю: действительно, факт на лицо <sic!> – сапоги на ногах.

      – Что же это с ним случилось? Заболел он что ли? Чего ради он вам стал сапоги шить? Дело неладное. Лучше признавайтесь.

      Она долго старалась увильнуть от прямого ответа. Наконец призналась: за эти сапоги она обещала сапожнику раздобыть полпуда сахару. Раздобыла – и получила сапоги.

      – А и делец вы, Софья Ивановна, – сказала я и приняла факт к сведению.

      Сахару у меня не было, но было полтора фунта муки-крупчатки.

      Взяла муку, перевязала мешочек для эффекта сиреневой ленточкой и пошла к СКАЧАТЬ