Серая Утроба. Артум Салгынов

Чтение книги онлайн.

      Когда я пришел в себя, то увидел Джейлу с интересом разглядывавшую содержимое шкатулки с абстракцией.

      – Что это за наркотик? – спросила она, рассматривая на просвет содержимое ампулы.

      – Это концентрат смысловых авбстракций. Позволяет узреть пустоту до творения и самому стать пустотой – пусть и на короткое время.

      – Я хочу попробовать, – попросила Джейла.

      – Это не для людей. Ты не выдержишь, исчезнешь.

      – Ты пребывал в таком блаженстве, когда принял это. Я хочу попробовать, – настаивала она. – Лучше умереть в неземном блаженстве, чем влачить эту мучительную жизнь – день за днем.

      Я попытался отвлечь ее, лаская соски на ее грудях и затыкая ее рот поцелуями – но стоило мне прерваться, чтобы вдохнуть порцию воздуха, как она вновь продолжила донимать меня своими просьбами. Я уже думал произнести Слово, когда осознал, что ее доводы не лишены смысла. Лучше исчезнуть в неземном блаженстве, чем влачить мучительную жизнь смертного– день за днем.

      Я помог Джейле перетянуть руку – вены вздулись под ее тонкой смуглой кожей. Я сделал инъекцию, четверть ампулы. Абстракция вошла в ее тело, уничтожая, обесценивая составляющие ее текста. Джейла исчезала у меня на глазах – не знаю, испытала ли она какое-либо блаженство, выглядело это, по крайней мере, это все весьма неприятно.

      Когда от Джейлы не осталось ничего, я открыл папку с материалами по порученному мне Олафом делу. Прочел быличку про Геннадия Воробьева, список жертв Охотника – в основном, женщины и дети. Когда в комнату Джейлы заглянул вчерашний старик – я расщепил зрение и прочел, что это – ее отец, я велел ему принести мне свежей кербицы.

      Он недовольно забормотал что-то, но послушно поплелся выполнять распоряжение.

      Именно в тот момент я впервые задумался, почему и как это работает – почему одни разумные существа охотно и безропотно подчиняются другим? Почему этот старик, явно встревоженный судьбой дочери, вместо того, что спросить, где она, покорно пошел варить кербицу?

      Почему я вчера вечером выполнял дурацкие приказы Олафа – и даже не думал говорить что-либо поперек? Потому, что король-сновидец, которого я, буду честен хотя бы с самим собой, ненавидел лютой ненавистью, похвалил меня – как послушного пса.

      И я был рад этому – рад, что мне, может быть, вновь позволят вернутся ко двору. Что мне от этого? Сейчас, отосланный из Ржавой Цитадели, я был волен идти, куда хочу, и делать, что мне заблагорассудится. Но почему-то я рвался вернуться к придворной жизни – где я буду лишен всяческой свободы, скован по рукам и ногам правилами придворного этикета и подчинением тем, кто выше меня в надуманной иерархии?

      У меня не было ответов на все эти вопросы. И меня ждало дело – кровавый монстр, убивающий ни в чем не повинных женщин и детей, которых кто-то и как-то вынудил призвать его именем.