– Зубы… – хриплый шёпот никак не становился громче, как бы я ни напрягался.
– Да, читала ночные записи Павле. Сейчас всё посмотрим. Сесть можешь? – я отрицательно помотал головой. – Ладно. Павле!
Медбрат появился тихо. Я тогда впервые понял, что почти никогда не слышал его шагов. Огромный мужчина с массивной фигурой, который всё время сутулился, чтобы не зацепить притолоку головой ходил бесшумно, как кошка.
– Посади Ро́мана, надо бы его покормить и осмотреть.
Сначала доктор измерила мне давление, температуру, перевязала ранку на руке. Как по мне – совсем небольшая царапина, но Минка отнеслась к ней очень серьёзно. Только после этого она заглянула мне в рот.
– Так больно? А так? – я протестующе замычал. Когда холодная сталь инструмента коснулась лунки, всё тело как током прошибло. – Здесь? – я почти подпрыгнул оттого, что по зубу легонько постучали. – Хм, ну и ну.
– Что? – я смотрел, как доктор снимает перчатки и убирает инструменты в специальную коробочку.
– Ничего определённого не могу сказать, Ро́ман, но буду просить, чтобы тебя увезли в больницу. У нас нет просвета, а он здесь очень нужен. Пока соберём у тебя анализы и отправим специалистам.
Она вышла, а я задумался. Просветом пользовались, чтобы посмотреть на внутренности: кости, органы, мозг. Я вспомнил, что когда Ниро́ столкнул с лестницы пухлого Басти, того просветили всего. Он рассказывал, что его поместили в большой куб, велели закрыть глаза и глубоко вдохнуть, когда свет мигнёт. А потом рассматривали фотографии его потрохов со всех сторон. Интернат такую роскошь позволить себе не мог.
– Мы не можем себе это позволить! – я встрепенулся и прислушался. В коридоре разговаривали директор и доктор. – Минка, у нас в интернате труп сбежавшего подростка! И ты хочешь увезти отсюда ещё одного?
– Уже подтвердили, что это Ниро́? – голос Нерсе был спокойным в отличии директорского.
– Пока только по особым приметам. Там от тела ничего вразумительного не осталось. У парня сорвано лицо, вспорот живот, внутренности наружу, рёбра разломаны, – я слышал, как голос мужчины проседает в шёпот, – полиция не может даже сказать, что его убило. Над трупом потрудилась огромная стая ворон.
– Ждём экспертизы. Оруд, это не твоя вина. Парень был любителем риска, сам же знаешь.
– Знаю. Дай мне чего-нибудь успокоительного. Я до сих пор после опознания не могу в себя прийти.
Шаги удалялись. Чуть позже ко мне зашёл Павле с объёмным чемоданом. Он поставил мне в другую руку катетер и набрал несколько пробирок крови, пошуровал ватой на палочке у меня в носу и во рту – всё упаковал в чемодан, который оказался холодильником. СКАЧАТЬ