В листовке заголовок красивыми завитыми буквами предлагал посетить выставку ужаснейших заблуждений человечества. В столице любили демонстрировать дремучесть мысли прошлого. Вера в духов, богов и демонов высмеивалась повсюду. Я посмотрел на дату, подсчитал дни и решил, что на листовке опечатка. Невозможно держать в руках бумажку из будущего. В потом голова словно взорвалась вопросами. Как вообще рекламка попала ко мне в руки? Невозможно вытащить предмет из сна. Может это чудо?
– А ещё у человека не вырастают коренные зубы, если он их теряет, – произнёс я уже вслух и ощупал языком лунки. Зубы лезли. Настоящие, острые. Совсем непохожие на человеческие.
– Ро́ман, да? – ко мне вошёл доктор Сморрок. – Привет, мальчик.
– Здравствуйте, – я случайно свистнул через щель на месте недостающих зубов.
– Тяжко тебе здесь, да? Считай, как в тюрьме, – он посмотрел на стены моей палаты, – хочешь уехать?
– Я не хочу бежать.
– Ни в коем случае! – он замахал на меня пухлыми ладонями, вынул платок и вытер обильно вспотевшую макушку. – Ничего противоправного. Просто твой случай… Он уникален. В столице тебя бы окружили заботой, лучшими усилиями, новейшими лекарствами и аппаратурой. И компетентными специалистами. Я знаю, что Минка Нерсе – божественный врач, но у неё тут просто нет возможности тебя лечить! Боюсь, ты просто погибнешь здесь, Ро́ман.
– Какая вам от этого выгода, доктор? – я помнил, что никто не будет по доброй воле суетиться ради другого, всегда есть цена.
– Ну раз мы взяли деловой тон, – он перестал нервно улыбаться и одёрнул дорогой пиджак, – мне нравится твоя прагматичность. Ты действительно уникальный случай. Твоё заболевание нетипично. Изучая тебя с помощью передовой аппаратуры, я смогу прославиться. А ты действительно будешь окружён столичными благами: вкусная еда, библиотеки, хорошее лечение и приличное жильё. Думаю, я смогу надавить на полицейский департамент и тебе спишут преступления.
– Но до конца жизни я буду вашим ручным уродцем?
– Да что ты! Я только напишу по твоей патологии труд, и ты будешь свободен.
Он сделал вид, что сказал правду, а я сделал вид, что поверил. Другой возможности попасть в Библиотеку у меня всё равно не было. Каким бы странным ни казалось происходящее, я начинал верить. Это пугало. Но невозможно было не верить в то, что начало само себя доказывать. Не хотелось только уезжать, не поговорив с Кисси. Я дождался, когда Павле принесёт завтрак и утреннюю порцию лекарств.
– Павле, СКАЧАТЬ