Время Музы. Сакевич Лёля

Чтение книги онлайн.

      Внезапно закашлялся Шопен. Чтобы не смущать общество, он спустился к озеру и там еще долго, глухо и надрывно кашлял, распугав уток и лебедей. Эхо жутко вторило ему, у меня к горлу подступил комок.

      – Его нужно лечить! Это же всего лишь туберкулез!

      Мари обняла меня, печально положила голову на плечо.

      – Увы, болезнь неизлечима, и вы отлично это знаете, моя милая…

      Чувствуя, как от злости покраснели щеки, я вскочила. Черт, блин! Чертов блин! Я не вправе сделать один-единственный укольчик, чтобы вылечить гения! Нельзя менять историю – ведь Шопен должен умереть уже через семь лет… Эх, это происки гада-Гронского, точно! В следующий раз полюну на все его правила и возьму с собой тонну лекарств, две тонны! Хоть кого-то, но обязательно спасу!

      С печальной улыбкой Мицкевич поцеловал пальцы моих рук.

      – Господа, поглядите на эту женщину, на эту воительницу! Друзья мои, вот она, истинная любовь! Она в слезах, она в решимости побороть все препятствия ради любимого. Она же и в силах заставить вырастить крылья за спиной. Вы потрясающая женщина, мадам Жорж Санд. Я искренне восхищен вами.

      – Увы, никакие крылья не помогут, если ты скован цепями варварских правил, – глухо проворчала я. – Простите, господа, но я вас оставлю. Отдыхайте, наслаждайтесь сельской тишиной, а мне нужно работать. Я вчера пропустила свои двадцать страниц, нужно наверстать.

      Не замечая, как руки сжимаются в кулаки, я яростно помчалась к дому. В ладони откуда-то оказался смятый батистовый платок с монограммой «АМ». Злоба напополам с отчаянием душили меня, я с трудом справлялась с бурей нахлынувших эмоций. Вполне понятно, что безумие гормонов баронессы руководило ее поступками – такие сильные эмоции было сложно сдерживать.

      Дворецкий сообшил, что Соланж с Морисом уехали к соседям, а потерянного маркиза до сих пор не нашли. Барским тоном сквозь зубы я приказала, чтобы холопы не филонили и искали лучше, все-таки потерялся не какой-нибудь жалкий виконт, а целый маркиз, а сама пошла наверх работать.

      Двадцать листов в день – это обязательная норма, которую поставила для себя писательница. Это по одним источникам. По другим – она писала до половины двенадцатого каждый вечер, и если заканчивала роман в одиннадцать, то еще полчаса писала новый. Какова же истина, я попытаюсь выяснить, хотя для меня это несущественно. Важно, что баронесса действительно болела своей работой.

      Разбирать бумаги Жорж Санд я начала со столика в будуаре. Если судить по обилию перьев и огромному канделябру, то именно здесь Санд работала по ночам. Несколько обитых тканью объемных папок были разложены не особо аккуратно, но с явной системой. Не стоило что-либо передвигать и менять местами, кто ее знает, эту Жорж, вдруг решит, что в ее записях рылись недоброжелатели. И попадет несчастному польскому гению ни за что.

      Множество небольших кусочков бумаги были приколоты булавками прямо к поверхности стола – СКАЧАТЬ