Цирк в пространстве культуры. Ольга Буренина-Петрова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Цирк в пространстве культуры - Ольга Буренина-Петрова страница 30

СКАЧАТЬ Ольга Фрейденберг, посвятив семантике циркового искусства два небольших раздела («Гладиаторские игры в Риме» и «Цирковые игры») в своей книге «Поэтика сюжета и жанра» (1936), указывала на то, что одной из разновидностей гладиаторских игр были пантомимы со смертельным исходом:

      На арене амфитеатра еще давались пантомимические представления как один из вариантов, хотя оформленный значительно позднее, гладиаторских игр. Участниками были и здесь приговоренные к смерти преступники, причем эти пантомимы и являлись их действенным умиранием на глазах у зрителей. Отличались пантомимы от гладиаторских игр тем, что они были оформлены не в примитивную схватку двух борцов, а представляли собой обстановочную феерию на мифологический сюжет, смерть героя, которой пьеса заканчивалась, разыгрывалась в больших страданиях и на самом деле, и разодетый актер, обливаясь кровью, сжигался, умерщвлялся, распинался, разрывался зверями тут же на сцене. Вот, следовательно, форма сценических игр, в которой смерть становится предметом зрелища, а покойник (тот, кого ожидает смерть, приговоренный) – актером[146].

      Происхождение цирка Фрейденберг связывает, с одной стороны, с погребальным обрядом:

      …борьба гладиаторов интересна тем, что она, не порывая связи с погребальным культом, выступает перед нами в форме чистого Зрелища. С одной стороны, следовательно, это поединки на могиле умершего, так же, как и в Греции, по соседству с конскими ристалищами: это часть состязаний, приуроченных к актам смерти, рождения или победы. С другой стороны, гладиаторские агоны – часть зрелищ на форуме, поздней – в амфитеатре, о которых узнавали, однако, через объявления на надгробных памятниках[147].

      С другой стороны, она видит истоки цирка в обряде триумфа:

      …лишь в триумфе мы видим обратное шествие, уже после поединка и после победы. Как известно, триумфальное шествие представляет собой такую точно процессию, какой была процессия цирковая, лишь Юпитера изображал полководец, одержавший реальную победу в реальном сражении, и за его колесницей шли рабы – пленные, которых ожидала смерть. Известно и то, что обряд триумфа разыгрывал победоносное шествие по небу солнца и что триумфальные ворота, через которые въезжал победитель, были небесным горизонтом. Таким образом император, совершавший торжественное шествие в цирк, повторял так же победителя-солнца, как и олимпионик[148].

      Размышляя над степенью воздействия античного цирка, Фрейденберг показывает, сколь сильно затрагивали античные игрища в зрителях глубинные архетипические структуры бессознательного:

      Архаичность этих игр подчеркивается тем, что здесь же в амфитеатре происходят большие настоящие охоты на диких зверей – львов, пантер, леопардов, медведей, тигров, и охотники вступают в борьбу с дикими СКАЧАТЬ

<p>146</p>

Фрейденберг Ольга. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. С. 142.

<p>147</p>

Там же. С. 141. На связь цирка с погребальным обрядом обратил внимание Николай Гумилев в стихотворении «Основатели» (1908): «“Здесь будет цирк, – промолвил Ромул, – / Здесь будет дом наш, открытый всем”. / “Но надо поставить ближе к дому / Могильные склепы”, – ответил Рем» (Гумилев Николай. Стихи. Поэмы. Тбилиси: Мерани, 1988, С. 125). Сергей Макаров пишет о том, что в Древнем Китае также существовала традиция включать в обрядовое действо похорон демонстрацию «байси», состоявшую из разного рода цирковых номеров. «Когда траурная процессия направлялась к могиле, то впереди выступал маг, прогонявший демонов с дороги, а все шествие сопровождалось исполнением “байси”» (Макаров С.М. Театрализация цирка. М.: Едиториал УРСС, 2010. С. 26).

<p>148</p>

Фрейденберг Ольга. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. С. 142. На взаимосвязь циркового триумфа с погребением обратил внимание в упоминавшемся уже эссе «На вершине Колизея» Василий Розанов. Писатель заметил, что сцена Колизея не имела кулис, куда можно было при неблагоприятном исходе сражения перенести тела поверженных. Древние римляне «отнесли под пол то, что мы относим “за кулисы”. В самой середине арены вырезана была продолговатая четырехугольная доска. Она запиралась и отпиралась снизу. Когда на арене оказывался труп или несколько трупов ‹…› эти трупы издали подпихивали на эту доску. Тотчас она отпиралась снизу, доска вертикально поворачивалась на оси, как дверь на петлях, и сбрасывала животное или человека “за кулисы”, под пол». См.: Розанов Василий. Иная земля, иное небо… М.: Танаис, 1994. С. 143. Доска, описанная Розановым, могла одновременно служить, как видим, и триумфальной площадью в миниатюре, и погребальной доской.