В ту ночь он мотался по городу и искал себе на задницу неприятностей, каких можно было б избежать. Те ребята насовали ему в живот так, что порвали селезенку. Я когда в больнице его во всех этих трубках увидел, чуть не скончался. Думал, у меня сердце встанет, так перепугался за него. Но диву даешься, к чему только ни привыкаешь.
Без обману
– Ты чего тут? Где Матерь? – Первое, что Берни говорит мне, лежа на каталке в “травме”.
– Ее Скок домой повез. Пока ты спал.
Я не рассказываю ему, на каких херах Матерь таскала меня в коридоре за то, что я ушел пить свои пинты, а Берни оставил дома одного.
– От тебя несет, как от пивной бочки, – он мне.
– На себя посмотри. Медсестра сказала, тебя отпустят после утреннего обхода. Чего ты домой не пошел? Нарваться хотел, раз пошел в “Старую Вик”. Даешь веселуху, хоть в чем-то будешь первым.
– В чем? – Берни мне, а сам отвертывается от меня на койке так, что едва не скатывается на ручки какой-то бабке – та вся трусится, будто одержимая.
– Первым из братьев, кто шесть футов вниз осилит. – Я просто пытаюсь как-то разрядить все, но получается криво.
– Я всегда буду первым, – он мне. – Из нас двоих.
– На четыре минуты, – говорю. – Что, если учесть разницу между шестым и седьмым, – небо и земля. – Такое обычно ему фитилек прикручивает. Рождение паровозиком за ним следом означает, что дар наследую я. – Берни, возьми уже себя в руки.
Он молчит намертво.
– Тебе ж не обязательно оставаться в Карлоу. Да и в Ирландии, – говорю. – Чего б тебе не податься к нашим в Австралию? Тебе там самое оно будет. Сенан тебе работу легко найдет.
– На стройке?
– Устроишься в ресторан, или парикмахером, или как-то.
– Это жуть какой стереотип. В любом случае я нужен Матери тут.
– Если вот так будешь ей лет добавлять своими выкрутасами, то нет. Тебя ж мотает во все стороны.
Судя по тому, как он заскреб пятками по простыне, я его достал.
– Доктор Эванс, он специалист, он сказал… списки…
– Погоди-ка, – говорю. – Какой специалист? В каком это ты списке? – Ни шиша не понимал я, про что он толкует.
– Мне надо тебе сказать.
– Ты, блин, о чем вообще? Сказали, у тебя вывих запястья и ушиб головы. И все.
– Нет, доктор Эванс в Дублине. Он… и оценка… – И тут он отключается.
Чудно́ это – смотреть, как он спит. Стараюсь не обращать внимания на всякое, что происходит в “травме”, особенно на телесные звуки из соседнего отсека. Видать, я сам задремал, потому что открываю глаза – а он на меня смотрит. По виду, он в несколько более своем уме, и я его спрашиваю, что случилось. Оказывается, он увидал ту машину возле “Старой Вик”, узнал ее и решил зайти. Садится такой к стойке в своей рубашке, от которой молоком несет. И прям рядом мразота эта, дикари, которые СКАЧАТЬ