Москва – Кавказ. Россия «кавказской национальности». Роберт Оганян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в распоряжение Ага-Али две комнаты и кухню, примыкавшие к его жилью, и тот переехал туда с женой, она была красива и белотела, юной сестрой жены, тоже красивой, а также младшим своим братом – моим отцом, надеясь впоследствии выдать золовку за брата, стать, так сказать, ещё и свояками. С ними переехали, о чём Ашурбеков не знал, а когда узнал, дело уже было сделано, две дочери умершего брата Теймура – Таира с моим отцом и Сара, удочерённая Ага-Али.

      Отмечу, что и с другими комнатами дальновидный Ашурбеков – я его помню, быстрого, суетливого, с живыми, очень подвижными и, казалось бы, всевидящими глазами… – распорядился, как ему мнилось, умело, с учётом интересов собственной безопасности, хотя эта его, скажем, хитрость, не уберегла от позднейшей репрессии.

      Год-два спустя после первого уплотнения возникла новая угроза, и тогда залы с лепными узорами и нарисованными на потолке, для чего были приглашены итальянские мастера, масляной краской ангелами, парящими на голубом небе, были разделены на комнаты, и у одного из ангелов ноги остались на той стороне, за стеной, и впущены новые жильцы.

      Одна комната – бывшая огромная зала (где Узеир Гаджибеков, получивший всемирную известность «Аршин мал аланом», репетировал с оркестром первую свою оперу – первую и на всём Ближнем Востоке), была разделена, и часть досталась молодой немецкой семье Якова Киндсфатера, служил в бывшей нефтяной компании Нобелей, предки жили в России с екатерининских времён и обрусели; в семье две дочери, младшая старше меня лет на пять, вся семья – образец чистоты и организованности, и я, дабы зайти к ним, оказаться в мире порядка и уюта, которых у нас, да и родичей наших, сроду не было, придумывал поводы: де, не понял урока – понял превосходно, – прошу Катю подсказать, как задачку решить. Брала карандаш, выводила, чётко разъясняя. Нет, не её слушал, следил, как ясно и чётко выводит округлые буквы и цифры.

      В другой комнате с балконом – абшеронец, госслужащий, земляк Ашурбекова, с женой аджаркой Ламия-ханум[7], активистка женского движения в Баку, возглавляет Женсовет в масштабе Джапаридзевского района (имена 26-ти Бакинских комиссаров – в названиях улиц и скверов).

      В конце длинного коридора с парадным выходом на улицу стал жить русский партиец Кутилов с молодой женой Розалией Исааковной, вот-вот диплом врача-педиатора получит, лечила нас.

      Колбаса, предложенная мне ею… – позвала, протянула хлеб, на нём ломтик розовой, с белыми кружочками, колбасы. Свиная! Грех есть её!.. И хочется съесть, но и боюсь: вдруг страшное случится, пол под ногами разверзнется, стена рухнет. А не съем, подумает, что трус, боюсь. И точно, Попробуй, – говорит, – покажи, какой смелый! Взял, ем, вкусно, и. ничего вокруг не случается!.. Как легко, однако, совершается грех…

      Однажды – запомнил – Кутилов катал меня и сына, мы ровесники с Глебом, по городу на служебной машине, красной, сладко пахучей, а зимой. – в Баку в 37-м выпало неимоверно много снегу, СКАЧАТЬ