В скрещенье лучей. Очерки французской поэзии XIX–XX веков. Самарий Израилевич Великовский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу В скрещенье лучей. Очерки французской поэзии XIX–XX веков - Самарий Израилевич Великовский страница 15

СКАЧАТЬ вспять. Плод заимствований из различных источников, от теософских книг и монастырских хроник до просветительских учений, перетолкованных порой на мистический лад, эта святая вера послу жила Гюго мыслительной основой для легендарного эпоса – обширного свода сказаний «Легенда веков» (1859–1883). Исторически достоверная порой канва щедро расшита здесь узорами вымысла, и все овеяно дыханием чудесного, прорастает мифом, подразумевает нравственное учительство.

      Поздний Гюго перенес свое не лишенное наивности воодушевленное верование еще и в космические пространства, на вселенские подмостки, и это дало эпос мистериально-визионерский с его диковинно химеричными видениями как бы въяве пережитого при захватывающем дух мысленном погружении в бескрайние просторы мироздания:

      Вокруг исчезло все… Горой вставали волны.

      По книге Бог читал, все обратилось в прах,

      И шелест слышался, как будто в небесах

      Листает список он, страницу за страницей.

      Лишь бездна ведала, пронзенная зарницей,

      Где ныне горы, где людские голоса.

      С травой морскою кедр в одной волне слился:

      К звериным логовам рвалась волна другая,

      И птицы падали в валы, изнемогая.

      Сквозь воды рвущейся во все концы волны

      Мелькали города, казалось, что видны

      Верхушки крыш, дворцов уродливые стены,

      Соборов купола средь зыбкой белой пены.

      ………………………………………………

      Виктор Гюго. Рисунок Натана Альтмана. 1961

      Последний огонек был гребнем вод покрыт.

      Ни дня, ни ночи нет. Есть только плач навзрыд

      Да темень. Не давал восток рассвету хода,

      Казалось, сожрала пучина свет восхода.

      С небес, раскрывшихся пучиною без дна,

      Исчезли без следа и солнце, и луна.

      Из необъятности, из этой черной пасти

      Полил свирепый дождь и выползло ненастье.

      Гроза и вихрь свились и бросились в разгул.

      Из глуби слышались, перекрывая гул,

      Вселенским ужасом наполненные крики.

      Вдруг замолчало все. Смирился ветер дикий.

      Над горной кручею, не устремляясь вниз,

      Восстал огромный вал и в небесах повис.

      Закон стихии тверд – усильем небывалым

      Последнего орла накрыть последним валом.

      Конец. Вселенная наказана, и вот

      Незыблемая мгла легла на лоно вод.

      Молчание царит в пустом и мрачном мире.

      Земля, шар водяной среди небесной шири,

      Беззвучна и темна, бездвижна и гола,

      Огромною слезой во мраке поплыла.

«Конец Сатаны». Перевод В. Орла

      Долголетнее кипучее реформаторство Гюго сказалось в раскрепощении едва ли не всех отраслей писательской работы от окостенелых установок. Решительнее, чем кто бы то ни было из его круга, ломал он привычные перегородки между жанрами, понуждавшие прибегать к заштампованным раз и навсегда условностям-«поэтизмам», освежал свой слог токами обиходного СКАЧАТЬ