Текст в диалоге с читателем: опыт прочтения русской литературы в начале третьего тысячелетия. Людмила Камедина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лицом, глупа, как эта глупая луна на этом глупом небосклоне.

      Интеллектуально-политический уровень Автора – в романе. На этом уровне видна колоссальная разница между Автором и его героем. Онегин совершенно равнодушен к политической жизни в стране, а уровень его интеллекта указан степенью коснуться до всего слегка. Не среда, а сознание героя формируют его характер. Автор в основу образа главного героя заложил не столько социальную характеристику, сколько идеолого-интеллектуальную. Именно с этой точки зрения он оценивает Онегина. Сам же Автор знает все, оценивает все глубоко и со знанием дела.

      Игра с «чужим словом». На наличие этого уровня указывает сам текст романа. Объем культурной памяти автора составляет, по исследованию Ю. Лотмана, более 150 имен. Это игра с уже известными сюжетами. Пушкин вступает в диалог с этими «чужими» сюжетами, образами. В роман введен и иностранный текст.

      Литературовед В. Турбин называет источники заимствования имен главных и второстепенных героев. Не только предшествующая русская литературная традиция сыграла свою роль, но и журнальная и газетная культура, которая тоже была завоевана Пушкиным. Многие имена и фамилии перекочевали в роман из журнала «Благонамеренный». В. Турбин рассказывает о взаимоотношениях Пушкина с этим журналом. Имя Евгений «гремело» в журналистике; Татьяна – святая, «основоположница», она же – положительный персонаж романа. Любопытна находка В. Турбина, связанная с Владимиром Ленским: «А Ленский… Владимир Ленский – литературный иммигрант оттуда же, из «Благонамеренного»: В один прекрасный весенний вечер добродушный Ленин прогуливался по саду со своим сыном, молодым человеком, недавно возвратившимся из Университета, – поведал журнал («Стихи и собака», – 1819, – № XIV, – с. 74). Молодой человек, фамилия которого производна от названия реки Лены, недавно возвратившийся из университета (!) —

      По имени Владимир Ленский,

      С душою прямо геттингенской…

(20, 194).

      Одним из первых обратил внимание на «чужое слово» в романе М. Бахтин (21). Исследования М. Бахтина касаются чисто теоретических аспектов: определения «чужой речи», автор и чужой текст, проблема диалога и т. д. В романе Пушкина выявляются позиции: а) Автор как таковой; б) Автор в диалоге (игра с различными воображаемыми адресатами, это имитирует дружескую болтовню); в) Автор об авторе романа. На наличие последнего метаструктурного пласта указывает Ю. Лотман (6, 56). Возникает игра между различными уровнями повествования.

      Следует сказать об уровне, который весьма условно можно было бы назвать парадигмальным. В своих исследованиях о Пушкине Ю. Лотман называет составляющую парадигму пушкинского романа: свобода – творчество – любовь. Далее, исходя из содержания текста, необходимо взглянуть на каждого героя, в том числе и Автора, через призму названных ведущих понятий. Выявляется отношение к свободе Онегина (он – раб вещей), Ленского (он – певец романтических грез), Татьяны (можно говорить об осознанной свободе как добровольно СКАЧАТЬ