Мы прошли мимо крайних шатров, у которых были привязаны верблюды. Через неплотно закрытые пологи у входов был виден огонь очагов, но никто не вышел, чтобы поприветствовать нас. Пройдя еще дальше, я заметил, что в проходах между жилищами стало оживленнее. Я шел мимо кочевников с лицами, закрытыми капюшонами, темнокожих африканцев, облаченных в прекрасные меха, женщин под покрывалами, которые смотрели на меня и быстро опускали глаза, если замечали, что я смотрю на них. В этой разношерстной толпе мой вид никого не удивлял. Дважды я слышал арабскую речь, но стыд за свой потрепанный вид и поспешность моих провожатых не позволяли мне остановиться. Мы миновали несколько костров, рядом с которыми в клубах дыма проступали силуэты музыкантов, игравших незнакомые мне мелодии. Мальчики ненадолго остановились у одного такого костра, и я услышал, как старший шепчет какие-то слова, повторяя за певцами. Потом мы повернули и снова оказались среди шатров и песка. Наконец мы добрались до большого круглого шатра с почти плоской крышей, лишь слегка поднимавшейся к центру, где из отверстия тянулся дымок и был виден отсвет огня на фоне темнеющего неба. Юноши привязали коз к столбику у шатра, рядом с парой верблюдов. Затем они откинули полог и вошли внутрь.
Прежде чем я сумел разглядеть сидевших у огня людей, я был пригвожден к месту ароматом, поднимавшимся от центрального очага. Только мой голод может служить извинением за то, что я заметил жарящееся на углях мясо раньше, чем хозяев. Это была нога козы, еще сочившаяся кровью, капли которой, шипя, скатывались в очаг. Юноши, которые привели меня, быстро что-то рассказывали, показывая в мою сторону. Они обращались к сморщенной старухе, которая полулежала на постели, накрытой тонким верблюжьим одеялом, у боковой стенки шатра. Ее волосы были туго повязаны тонким прозрачным платком, отчего голова напоминала голову пустынной черепахи. Она держала возле рта длинную трубку и периодически затягивалась ею с отсутствующим видом. Юноши кончили говорить, и некоторое время старуха продолжала молчать. Наконец она кивнула им, они поклонились и поспешно переместились на другую сторону шатра, где уселись на ковер, подтянув колени к подбородку, и уставились на меня. В шатре были и другие люди, кажется, с десяток молчаливых лиц.
– Ты пришел издалека, – сказала женщина-черепаха.
Я был поражен.
– Вы говорите по-арабски? – спросил я.
– Достаточно, чтобы вести торговлю. Садись, прошу.
Она СКАЧАТЬ