– Он поднялся на пароход с другим мужчиной, таким крупным блондином.
– Это его телохранитель. Кажется, норвежец. Хотя его полезность вызывает у меня сомнения. Половину времени в рейсе он проводит, куря опиум с кочегарами, – что поделать, дурная привычка, зато так они меньше жалуются. У Модарресса на службе есть еще один персонаж, поэт-очкарик из Киева, его обязанность – написание од в честь жен Модарресса. Этот перс пытается выставить себя романтиком, но у него плохо с прилагательными. Ах, простите меня, я рассплетничался, как школьница. Пойдемте немного подышим воздухом, прежде чем я вернусь к своим обязанностям.
Они встали и направились на палубу. На носу стояла одинокая фигура, закутанная в длинные белые одежды, развевающиеся на ветру.
Эдгар посмотрел на него.
– У меня такое впечатление, что он так и не пошевелился с тех пор, как мы вышли из Александрии.
– Да, это, вероятно, наш самый загадочный пассажир. Мы зовем его Человек Одной Истории. Он путешествует по этому маршруту, сколько я себя помню. Всегда один. Понятия не имею, кто платит за его проезд и чем он занимается. Он садится на пароход в Александрии, занимает каюту на нижней палубе и сходит на берег в Адене. Я никогда не видел его на обратном пути.
– А почему вы зовете его Человеком Одной Истории?
Капитан усмехнулся.
– Это прозвище закрепилось за ним давным-давно. В тех редчайших случаях, когда он решает заговорить, он рассказывает всегда одну и ту же историю. Услышав ее однажды, я вряд ли смогу когда-нибудь ее забыть. Он не вступает в беседу. Он просто начинает рассказывать и говорит, пока не закончит рассказ. Это очень непривычно, как будто слушаешь фонограф. Все остальное время он молчит, но те, кому довелось услышать его историю… мало кому после этого удается остаться прежним.
– Он говорит по-английски?
– Слишком правильно, как будто читает по книге.
– И о чем же его… история?
– Ах, мистер Дрейк. Это я оставляю вам для собственного исследования, если, конечно, вам это интересно. Ей-богу, никто, кроме него, не может ее рассказывать.
И в эту самую минуту, словно вся сцена была отрепетирована заранее, капитана позвали с камбуза. У Эдгара оставались еще вопросы – об Энтони Кэрроле, о Человеке Одной Истории, но капитан торопливо пожелал ему спокойной ночи и исчез за дверями кают-компании, оставив его в одиночестве вдыхать морской воздух, насыщенный солью и предчувствиями.
На следующее утро Эдгар проснулся рано, но воздух снаружи уже дышал зноем. Он оделся и по длинному коридору вышел на палубу. Утро было ярким, солнце едва показалось из-за восточных холмов, но его лучи уже обжигали. Берега расступились и едва виднелись на горизонте. Ближе к корме он увидел у поручней человека в белых СКАЧАТЬ