Литературоведческий журнал №30. Александр Николюкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ липы воздух пьян,

      И, безмолвные, мы слышим,

      Что струей своей колышим,

      Напевает нам фонтан.

(1891)26

      Фет вслед за Тютчевым философствует при виде фонтана. У Тютчева воды фонтана, как и мысль человека, поднимаются ввысь лишь до определенного предела и затем осуждены пасть на землю. Тютчев нарисовал сияющий, огнецветный фонтан, воды которого пронизаны солнцем. У Фета картина перенесена на ночной фон, тютчевский скепсис разрешается в идее рабской покорности личности – крови, мысли, тела человека – судьбе, которая получает оптимистическую оценку:

      – Я, и кровь, и мысль, и тело –

      Мы послушные рабы:

      До известного предела

      Все возносимся мы смело

      Под давлением судьбы.

      Мысль несется, сердце бьется,

      Мгле мерцаньем не помочь;

      К сердцу кровь опять вернется,

      В водоем мой луч прольется,

      И заря потушит ночь27.

      В стихах Фета повторяется ассоциация ночи и ожидания: майской ночью «березы ждут», ночью «я жду, соловьиное эхо несется с блестящей реки»; «скоро повысыплют звезды алмазные, жди!»; «словно таинственной речи я жду» тоже ночью. Эта художественная доминанта имеет у Фета философский смысл. У него, как затем у молодого Блока, ночная природа и человек полны ожидания сокровенного, которое оказывается доступным всему живому лишь лунной ночью: «моя душа <…> / И в лунный свет погружена; / И в ней земля отражена / И задрожал весь хор небесный». В стихах поэта лунное, звездное сияние, любовь, общение со стихийной жизнью Вселенной, познание счастья и высших истин, как правило, объединяются.

      Особенно эстетически близкими у поэтов оказались стихотворения о лунной или озаренной светом месяца ночи:

      Как сладко дремлет сад темнозеленый,

      Объятый негой ночи голубой,

      Сквозь яблони, цветами убеленной,

      Как сладко светит месяц золотой!..

      Таинственно, как в первый день созданья,

      В бездонном небе звёздный сонм горит,

      Музыки дальной слышны восклицанья,

      Соседний ключ слышнее говорит…

(Тютчев. 1830-е; I, 158)

      Родственен Фету образ весенней, той поры, когда цветут яблони, ночи, исполненной «сладкой» неги, по-летнему «голубой», светящейся ночи с «золотым» месяцем; Тютчев-живописец не скупится на краски. Нарисовано поэтом то же ночное сияние, что и на картинах Фета: «Сияла ночь. Луной был полон сад: лежали / Лучи у наших ног в гостиной без огней. / Рояль был весь раскрыт…»; «Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне, / Травы степные унизаны влагой вечерней / <…> В этой ночи, как в желаниях все беспредельно…» Оба поэта погружены в негу весенне-летней ночи, то вдыхают аромат распускающихся по ночам цветов, то наполняются ее музыкальными звуками или пением, оба в ее объятиях. Но философский ум Тютчева в раздумье: ночная «завеса» показала ему обособление сонного (иррационального) бытия души СКАЧАТЬ