Литературоведческий журнал №30. Александр Николюкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вон оно, как дым.

      За ним! За ним! воздушною дорогой

      И в вечность улетим!

(1870; 140)

      Майская ночь сулит счастье, человек летит по жизни за счастьем, ночь – бездна, человек летит в бездну, в вечность, отдаленно ассоциированною с лунным сиянием.

      Дальнейшее развитие этой ассоциации: ночь – существование человека – сущность бытия. В духе тютчевской традиции Фет представляет ночные часы как часы, раскрывающие тайны мироздания. Ночное прозрение поэта («Измучен жизнью, коварством надежды») позволяет ему смотреть «из времени в вечность», он видит «живой алтарь мирозданья», «и все, что мчится по безднам эфира». Это отголоски тютчевской картины в «Видении».

      Фетовское «прозрение» открывает жизнь как «двойное» «бытие». В идее Фета можно усматривать тютчевский источник, хотя он не является единственным. Стихотворения поэтов с образом лебедя («Лебедь» Тютчева, «Над озером лебедь в тростник протянул…» Фета) имеют общую художественную деталь – раздвоение природной стихии, окружающей лебедя: «Она между двойною бездной лелеет твой всезрящий сон» (Тютчев), «зубцами вершин он (лес. – В. А. – К.) в заре потонул, меж двух изгибаясь небес» (Фет).

      У Тютчева «двойная бездна» – это водная и воздушная стихия, притом водная стихия как первородная часто символизирует у него движение времени и переходит в символ жизни («всеобъемлющее море» жизни, поглощающее льдинки человеческого существования). «Двойное бытие» у Тютчева – это живое бытие Матери-земли и бытие ночного хаоса. Человеку доступны они оба.

      У Фета лес изогнулся меж двух небес: неба действительного и неба призрачного, иллюзорного, отраженного в воде. В стихотворении «Томительно-призывно и напрасно…» он пишет о человеческом «двойном бытии»: «земной жизни» и «бессмертии». «Земная жизнь» получает в этом стихотворении определение «сумрак кругом», и в других его стихах дополняется определениями, дающими линию образов: жизнь – сон – дым. У Фета представлен вариант образа поэзии Тютчева. У Тютчева: жизнь – «тень, бегущая от дыма»; у Фета: счастье – «как дым».

      Фет будто сближается с Тютчевым в своих представлениях о мировом бытии и судьбе человека, но в то же время он и уходит от него. Тютчевская ассоциация (ночь – бездна – человеческое существование), развиваясь в поэзии Фета, вбирает в себя идеи Шопенгауэра. Фет как бы повертывает Тютчева в сторону Шопенгауэра, что впоследствии будут делать декаденты, конечно, по отношению не ко всей системе этого философа, а к некоторым его идеям о темной, ночной основе мира, слепой воле. Стихотворение «Измучен жизнью, коварством надежды…», содержащее в себе отголоски тютчевской ночной поэзии, имеет эпиграф, взятый из Шопенгауэра, несущий идею жизни-сна.

      У Тютчева ночь – «царство теней», призраков, ночных видений и сна, а у Фета, как и у Шопенгауэра, призрачным оказывается день, «земная жизнь». Образ «златотканого покрова», наброшенного над тайной бездной, из поэзии Тютчева, столь близкий неоднократно цитируемой Шопенгауэром фразе из индийских Вед, разрастается у Фета в картины призрачной, иллюзорной «действительности чудной». В ней «все грезит», СКАЧАТЬ