Сокровенное сказание монголов. Великая Яса. Чингисхан

Чтение книги онлайн.

Хотя племя ихирэс в то время было подвластно тайчудам, врагам Чингисхана, их сородич Буту был мужем младшей сестры Чингисхана, Тэмулун, поэтому, посоветовавшись со своим отцом, Нэгуном, Буту отправил своих верных нукеров сообщить Чингисхану о надвигающейся опасности со стороны тайчудов.

С воссозданием улуса «Все Монголы» завершился первый этап на пути образования единого Монгольского государства. На втором этапе этого пути Чингисхану предстояла тяжелейшая борьба за объединение всех монголоязычных племен и племенных союзов в единое государство. Сложность решения этой задачи усугублялась тем, что, хотя Чингисхан и был провозглашен ханом улуса «Все Монголы», многие коренные монгольские племена и роды, которые ранее подчинялись его отцу, не признали его.

«Большая часть монголов: тайчуды, салжуды, хатагины, дурбэны (дурвэды. – A. M.) и ихирэсы (ветвь хонгирадов), а также союзники – отуз-татары, ойрады и мэргэды – стремились к созданию племенной конфедерации, где власть хана была бы номинальной, а фактическая власть принадлежала бы главам племен… Недостатком этой политической программы была легализация права на самоуправство, безнаказанные грабежи соседей, угон скота и убийства» (Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. M.: ACT, 2000. С. 46). Чингисхан же, «добившись своей цели и создав на обломках протогосударств соперников свой чифдом, не пошел по пути, обычному для всех таких кочевнических образований, т. е. по пути типичной «имперской конфедерации».

Чингисхан на рубеже XIII в. начал строительство полноценного государства с его полноценным государственным аппаратом» (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, ВЗОИ, 2004. С. 47–48). И то, что в своей деятельности Чингисхан прежде всего опирался на своих нукеров-сподвижников, зачастую ставя их выше родовой знати, еще больше встревожило вождей племен, противостоящих ему, привело к их консолидации в борьбе за сохранение своих прав и привилегий. Именно поэтому с момента провозглашения Чингисхана предводителем улуса «Все Монголы» борьба с конфедератами на многие годы стала его первостепенной, неотложной задачей.

Как сообщают древние источники, тайчуды во главе с Таргудай хирилтугом, родственные им ветви племени жадаран, одним из вождей которых был Жамуха, а также другие племена и ветви заключили античингисовый союз. И «весь этот народ, поддерживая друг друга, единодушно поднялся против Чингисхана» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. С. 86). И все же, как свидетельствует Рашид ад-Дин, основу этого первого союза заложил Жамуха, бывший побратим Тэмужина. Убийство его младшего брата-конокрада подданным Чингисхана было лишь поводом для распри, который Жамуха использовал для консолидации античингисовых сил. «Истинной причиной этого военного противостояния было стремление Жамухи уничтожить еще не окрепшее воинство Чингисхана и установить собственное господство над монгольскими племенами» (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Т. 1. С. 204).

Отсутствие свидетельств древних источников об участии хэрэйдского Торил-хана в военном конфликте между Чингисханом и Жамухой, во-первых, возможно, подтверждает мнение Джека Уэзерфорда о том, что Торил-хану «было на руку разделение монголов… он добивался ослабления обоих и укреплял свою власть над монголами». А во-вторых, его собственное вождество в хэрэйдском ханстве в то время в очередной раз было под вопросом, а само хэрэйдское ханство находилось на грани раскола, и Торил-хана, очевидно, больше волновал внутренний конфликт со своими братьями, нежели разборки в среде монголов.

Калмыцкий ученый-исследователь Эренжен Хара-Даван писал о соотношении сил в этом противостоянии и его участниках: «Войско Тэмужина к этому времени возросло до 13 000 конных воинов, разделенных на 13 куреней, силою около 1000 человек каждый… 13 куреней Тэмужиновой рати составлялись каждый одним из подвластных ему или родственных племен».

На этот раз, как и в старину, тайчуды, чувствуя надвигающуюся на них угрозу, стараются предупредить своего противника нападением. Их вождь Таргудай (хирилтуг. – A. M.), собрав такие силы, которые обеспечивали ему, как казалось, верный успех, а именно 30 куреней, т. е. 30 000 всадников, нападает на Тэмужиновы племена во время их перекочевки с летних на зимние пастбища. При тайчудской армии состоял и бывший друг, а ныне злой враг Тэмужина – Жамуха, который, вероятно, был душой этого предприятия» (Хара-Даван Эренжен. Чингисхан как полководец и его наследие. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991. С. 33).

Сражение при Далан балжуде, известное в монгольской истории как «сражение тринадцати куреней», произошло в 1190 г. Именно с этой битвы началось многолетнее противостояние сторонников и противников создания единого Монгольского государства.

По версии «Сокровенного сказания монголов», воины Чингисхана в этой кровопролитной сече были потеснены превосходящими их почти в три раза по численности ратями врага и вынуждены в конце концов отступить. И «только по причине своей непоследовательности и легкомыслия Жамуха не смог воспользоваться плодами своего успеха». По другим источникам («Сборник летописей», «Юань ши»), Чингисхан «перебил этими тринадцатью куренями тридцать тысяч [вражеских] всадников» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.: Ладомир, 2002. Т. 1. Кн. 2. С. 88), а «племена тайчуд… были рассеяны в этой войне» (там же. – A. M.). И все же, как мне думается, говоря о реальном исходе этой битвы, следует опираться на свидетельства автора «Сокровенного сказания монголов», хотя бы потому, что сам Чингисхан во время последней встречи с Жамухой помянул как вескую причину казни последнего именно то, что Жамуха «ослепленный местью, на побратима ополчился своего… Тогда на нас нагнал ты страху, в Жэрээнское ущелье потеснив» (Сокровенное сказание монголов. Донецк: Сталкер, 2001. С. 167–168).

Что же касается причины «непоследовательности» Жамухи, не попытавшегося продолжить преследовать и навсегда покончить с Чингисханом, то, по мнению большинства исследователей этого вопроса, само это нападение и зверства, которые совершил Жамуха с плененными им сторонниками Чингисхана, были всего лишь показательным актом устрашения побратима, которого Жамуха не сумел «приручить» во время совместного пребывания в его стойбище, и поэтому вознамерился проучить и окончательно подчинить себе в результате этого вооруженного набега. Жамуха, очевидно, был уверен, что Чингисхан сам явится с повинной, но он и на этот раз просчитался.

Чем бы ни руководствовался Жамуха, сначала инициируя этот поход античингисовых сил, а затем в одном шаге от победы, по сути, отказываясь от нее, каким бы на самом деле ни был результат «сражения тринадцати куреней», плоды его пожинал Чингисхан. По свидетельству древних источников, после этого сражения в стане Жамухи и Таргудай хирилтуга произошел раскол, и многие ветви племен тайчуд и жадаран «после обдумывания и держания совета… явились к Чингисхану по собственной воле, подчинились и покорились ему» (Рашид ад-Дин. – Указ. соч. С. 90).

У Гарольда Лэмба мы находим реконструкцию хода этого сражения: «Враг предстал перед монголами в виде 30 тысяч тайчудов во главе с Таргудаем. Обратиться в бегство означало пожертвовать женщинами, скотом и всем имуществом племени. А если собрать свои боевые отряды и двинуться навстречу тайчудам, то это неизбежно привело бы к тому, что их окружил бы численно превосходящий противник, и монголы были бы посечены или рассеяны. Это была кризисная ситуация в их кочевой жизни, при которой племя оказалось перед лицом опасности уничтожения, и оно ждало от хана немедленного принятия решения и действий.

Незамедлительно и в свойственной ему манере Тэмужин встретил опасность. К этому времени все его воины были на конях и собрались под своими штандартами. Выстроив их в линию по эскадронам под защитой леса с одного фланга, он сформировал другой фланг в виде квадратного пространства, огороженного кибитками, и внутрь этого квадрата загнал скот. В кибитках спешно укрылись вооруженные луками женщины и дети. Теперь он был готов встретить пересекавшего долину неприятеля численностью в 30 тысяч воинов.

Они двигались строем, эскадронами по пятьсот всадников. Один ряд в эскадроне состоял из ста человек, и, соответственно, таких рядов было пять. В первых двух шеренгах скакали воины, носившие доспехи – тяжелые железные пластины с отверстиями, через которые пропущены скрепляющие их между собой завязанные узлами ремни, и шлемы из железа или покрытой лаком грубой кожи, увенчанные гребнем из конского волоса. Лошади также были защищены – их шея, грудь и бока были закрыты кожей.

Однако эти шеренги вооруженных всадников остановились, в то время как самые задние ряды легковооруженных воинов продвинулись между ними вперед. На них была всего лишь дубленая кожа, и вооружены они были дротиками и луками. Они на своих юрких лошадях сновали перед монголами, метая дротики и стрелы и прикрывая выдвижение тяжелой конницы. Воины Тэмужина, вооруженные и экипированные подобным же образом, встретили атакующих стрелами, выпущенными из мощных, укрепленных рогами луков. Перестрелка прекратилась, когда легкая кавалерия тайчудов откатилась назад, под прикрытие конников в доспехах, и ударные отряды перешли в галоп. Тогда Тэмужин выпустил навстречу своих монголов. Но он выстроил свою орду в двойные эскадроны, по тысяче человек по фронту и десять рядов в глубину. И хотя у него было только тринадцать боевых дружин, а у тайчудов шестьдесят отрядов, напор его более глубоко эшелонированных формирований на узком фронте сдерживал продвижение тайчудов, и их первые эскадроны были рассеяны.

Теперь Тэмужин мог бросить свою ударную тяжелую конницу против легких эскадронов неприятеля. Рассредоточившиеся и мчащиеся монголы под своим родовым знаменем из девяти хвостов яка пускали стрелы с каждой руки.

И вспыхнула одна из жесточайших степных битв – орды всадников, яростные крики, наступающие под градом стрел воины, вооруженные короткими саблями, стаскивающие своих врагов с коней арканами и крюками на концах копий. Каждый эскадрон бился самостоятельно, и сражение шло по всей протяженности долины, а ратники рассеивались под натиском противника, перестраивали ряды и вновь шли в бой. Это продолжалось до сумерек. Тэмужин одержал решительную победу. Пали на поле брани 5 или 6 тысяч воинов неприятеля, а семьдесят вождей были доставлены ему с мечами и колчанами на шеях.

Некоторые источники утверждают, что монгольский хан велел всех этих пленников тут же сварить заживо в котле, – эта жестокость выглядит неправдоподобной. Молодой хан не очень-то жалостлив, но видел пользу, которую могли бы принести эти, еще полные сил, пленники у него на службе» (Лэмб Г. Чингисхан. Властелин мира. М.: Центрполиграф, 2002. С. 43–46).

Поскольку древние источники разделились в вопросе, на чей счет должны быть записаны эти «подвиги бесполезной жестокости» (выражение Р. Груссе), современные исследователи либо идут за автором той или иной хроники, либо (как, например, монгольский ученый Ж. Тумурцэрэн, китайский исследователь Хух Ундур и другие) выдвигают свои версии, суть которых сводится к тому, что текст главного источника, «Сокровенного сказания монголов», был неверно понят или намеренно искажен китайскими переводчиками и летописцами, которые первыми его изучали, переводили и использовали.

Американский исследователь Джек Уэзерфорд высказал свою точку зрения о последствиях «бессмысленной жестокости» Жамухи: «В последовавшей битве силы Жамухи обратили воинов Тэмужина в бегство. Чтобы отбить у них охоту еще когда-либо выступать против него, Жамуха пошел на самые жестокие меры, какие только знали степные войны. Сначала он отрубил голову одному из пленных предводителей и привязал ее к хвосту своего коня. Пролитие крови и осквернение мертвой головы осквернили душу усопшего, а привязывание головы рядом с нечистым местом коня опозорило всю его семью. Сообщают, что Жамуха приказал сварить заживо семьдесят пленных юношей в котлах.

Такая смерть должна была разрушить сами их души и таким образом полностью истребить их. Поскольку у монголов «семь» считается несчастливым числом, вся история про семьдесят котлов может быть просто поэтическим преувеличением зверств Жамухи, но тем не менее «Сокровенное сказание» однозначно указывает на то, что действия упоенного своей победой Жамухи серьезно испортили ему имидж. Такая жестокость с его стороны еще больше усилила антагонизм между старыми аристократическими родами, которые унаследовали власть от предков, и малыми и незначительными семьями, которые могли рассчитывать только на свой талант и личную доблесть. Это происшествие оказалось решающим для Тэмужина, который проиграл битву, но выиграл поддержку и популярность среди монголов…». (Уэзерфорд Дж. Чингисхан и рождение современного мира. M.: ACT, 2005. С. 114–115).

Эти роды были в кровном родстве с родом боржигин; приход уругудов и мангудов значительно укрепил дружину Чингисхана.

Отец Мунлиг – это тот самый Мунлиг из племени хонхотан, которому умирающий Есухэй-батор, отец Чингисхана, завещал позаботиться о своей семье; наши источники не сообщают подробности того, как Мунлиг истолнил завет Есухэй-батора, но, судя по тому, что Чингисхан неоднократно называл его отец Мунлиг, можно сделать вывод о характере отношений между ними.

По мнению монгольского ученого Ш. Гаадамбы, сразу после смерти Есухэй-батора Мунлиг призрел семью сродника, став Тэмужину фактически отчимом. Один из сыновей Мунлига, Хухучу, стал впоследствии верховным шаманом и до определенных событий, имел большое влияние на Чингисхана.