Поэтика русского рассказа конца XX – начала XXI века. Учебное пособие. О. В. Сизых

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мотивы: безответной любви, измены, бытия, имеющего трагический смысл.

      Аллюзия на ахматовское стихотворение акцентирует житейскую грань концепта «любовь». Характерные семантические доминанты рассказа перекликаются с происшествием из стихотворения. Случай «Порыва» обрисован автором знаковыми деталями в духе акмеистических установок: «Она (Дарья, главная героиня. – О. С.) незапланированно, без звонка (здесь и далее курсив наш. – О. С), бежала ему сообщить, что на ближайшие двадцать четыре дня они свободны ‹…› Очень быстро, схватив тачку, Даша оказалась у знакомого дома… Однако, порывшись в сумке перед дверью, она обнаружила, что у нее нет ключа!.. Однако же теперь она стояла под окном недоступной квартиры, Алешенька (любимый человек героини. – О. С.) еще не пришел ‹…› Быстро и аккуратно, не оглянувшись, она цап-цап и взвилась на балкон второго этажа., и оказалась у входа в квартиру ‹…› Она вошла ‹…› Стоял аккуратный приоткрытый чужой чемодан, на тумбочке лежала дамская сумочка, но постель!» Предметную ситуацию стихотворения в ее кульминационном прочтении Л. С. Петрушевская не изменяет. Писательница вносит некоторые сюжетные дополнения и производит замену фоновых, психологически значимых реалий, играющих скрытую сюжетообразующую роль. Автор дописывает развязку классического сюжета – герои становятся супругами. Современная героиня не видит в измене причины, препятствующей ее браку. Однако жизненная исчерпанность ахматовского сюжета осознается и акцентируется Л. С. Петрушевской в концовке рассказа, напоминающей эпилог: «Она поняла, что Алешенька предусмотрительно запер дверь изнутри… боясь, что придет она, Дарья! Да: и куда делся ключ, кто снял его со связки? Когда? Но об этом она никогда не спрашивала своего мужа, никогда в жизни» [Петрушевская, с. 23–24, 26]. Фабула ахматовского стихотворения, как заранее заданная известным источником, «обрастает» иными подробностями, и речь идет уже о другом сюжете, новом художественном рассказе.

      Мотив неизбежного предательства, уничижающего человека во все времена и поражающего женщину своим равнодушием, роднит детали из современного рассказа с ахматовскими:

      Только в спальне горели свечи

      Равнодушно-желтым огнем,[1]

      Поэтическое высказывание перекликается с откровенным изображением сексуальной практики в рассказе: «следы… побоища», «как бы засморканное полотенце» и «бледно улыбающийся Алешенька, сидящий в углу». Мотив мужского равнодушия приобретает черты карнавальности, а натуралистичность повествования, как и в начале двадцатого столетия, актуализирует мотив мужского нарциссизма. Ахматовские строки о шепоте деревьев подвергаются деконструкции и лишаются трагического звучания: Дарья с Алешенькой едут в дачный домик. В интерпретации Л. С. Петрушевской бытие женщины определяет любовь как безусловный рефлекс.

      Намек на присутствие в рассказе ахматовского лирического сюжета приобретает символическое значение СКАЧАТЬ