Шкура. Курцио Малапарте

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ серебряную фляжку и наливая мне виски. Потом он налил понемногу остальным и себе и, обратившись ко мне с сердечной улыбкой, сказал:

      – Don’t worry, Malaparte. Здесь вы среди друзей. We like you. You are a good chap. A very good one[131]. – Он поднял стакан и, прищурив ласково глаз, произнес американский тост: – Mud in your eye[132].

      – Mud in your eye, – повторили остальные, подняв стаканы.

      – Mud in your eye, – сказал я, и слезы подступили к моим глазам.

      Все выпили и с улыбкой посмотрели друг на друга.

      – Странный вы народ, неаполитанцы, – сказал полковник Элиот.

      – Я не неаполитанец, о чем сожалею, а неаполитанцы – чудесный народ, да, – ответил я.

      – Очень странный народ, – повторил полковник Элиот.

      – Мы все в Европе более или менее неаполитанцы, – сказал я.

      – Вы лезете на рожон, а потом плачете, – сказал полковник Элиот.

      – Нужно быть сильными, – сказал полковник Брэнд, – God helps… – он, конечно, хотел сказать, что Бог помогает сильным, но запнулся и, повернув голову к радиоприемнику в углу комнаты, сказал: – Послушайте. Радиостанция PBS передавала мелодию, очень похожую на мелодию Шопена, но это был не Шопен.

      – Люблю Шопена, – сказал полковник Брэнд.

      – Вы думаете, это действительно Шопен? – спросил я его.

      – Of course it’s Chopin![133] – воскликнул полковник Брэнд с большим удивлением.

      – А что это, по-вашему? – сказал полковник Элиот с легким раздражением в голосе. – Шопен есть Шопен.

      – Надеюсь, это не Шопен, – сказал я.

      – Я, напротив, считаю, что это Шопен, – сказал полковник Элиот, – было бы очень странно, если бы это оказался не Шопен.

      – Шопен очень популярен в Америке, – сказал майор Томас, – некоторые его блюзы просто великолепны.

      – Слушайте, слушайте, – вскричал полковник Брэнд, – это, конечно же, Шопен!

      – Да, это Шопен, – сказали остальные, с упреком глядя на меня.

      Джек смеялся, прикрыв глаза.

      Это было что-то в духе Шопена, но не Шопен. Исполнялся концерт для фортепьяно с оркестром, как если бы его написал некий Шопен, который не был Шопеном, или Шопен, рожденный не в Польше, а в Чикаго или в Кливленде, штат Огайо, или как если бы его написал кузен, свояк, дядя Шопена, но не Шопен.

      Музыка смолкла, и голос диктора радиостанции PBS объявил: «Вы слушали “Варшавский концерт” Эддинселла в исполнении филармонического оркестра Лос-Анджелеса под управлением Альфреда Уолленстайна».

      – I like Addinsell’s Warsaw Concerto[134], – сказал полковник Брэнд, порозовев от удовольствия и гордости. – Эддинселл – это наш Шопен. He’s our American Chopin.

      – Может, вам не нравится даже Эддинселл? – спросил меня полковник Элиот с нотой презрения в голосе.

      – Эддинселл есть Эддинселл, – ответил я.

      – Эддинселл – наш Шопен, – повторил полковник Брэнд по-детски торжественно.

      Я молча смотрел на Джека. Потом пристыженно сказал:

      – Прошу извинить меня.

СКАЧАТЬ