Маг в законе. Том 1. Генри Лайон Олди

Чтение книги онлайн.

      Вибрируют от напряжения, и дрожь их огнем отдается внутри тебя.

      Все. Силы на исходе. Но ты успеешь. Последний посыл, последний приказ, последний финт – и тогда уж точно все. Можно будет расслабиться. И пожалуй, улыбнуться.

      Но это – потом.

      После.

      – Ну все, все, красавица. Хватит лизаться. Теперь – иди отсюда. Тут люди, тут тебе не место. Лес большой, прокормишься. А сюда приходить не надо. Поняла? Не надо! Вижу, вижу, поняла. Ты ведь у меня умница, умница и красавица! Давай на прощанье, хором: пиро Можайско дром, хачи ли тэ… Вот по большой дороге по Можайской коней я гнал, ах, мама, краденых… Ну ладно, иди!

      Прощальный шлепок – и медведица, пару раз оглянувшись через плечо, споро трусит прочь. Нити натягиваются, натягиваются – и начинают рваться, подобно гитарным струнам, отдаваясь дергающей зубной болью. Осталось три… две… одна… А-ах! Последний рывок отозвался особенно сильно. Ты застонал, стиснув зубы. Медведица, больше не оборачиваясь, исчезла за деревьями.

      Вот и все.

      Теперь можно расслабиться.

      Теперь все можно.

      Теперь…

      Страшная судорога выгибает изнутри, ломая и корежа, твое многострадальное тело – и перед глазами вспыхивает чернота той ночи, которой не будет конца.

      Вот теперь – действительно все.

      Прими, Господи, душу…

      X. Рашка-княгиня, или Ай, мама, грустно было…

      Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: «Возвратитесь, сыны человеческие!»

      – Дру-у-уц!.. Ай, баро…[9]

      Он лежал – неловко, боком, по-детски свернувшись калачиком. Острые колени подтянулись к самому подбородку; струйка слюны липкой ниточкой ползла на плечо, оставляя дорожку садового слизня. Еще теплый снаружи, еще теплый лежал он, улыбаясь, но ледяной изнутри, и душа гулящего Дуфуни Друц-Вишневского, рома сильванского, душа Ефрема Жемчужного, кузнеца из Вильно, душа бродячего цирюльника Франтишека Сливянчика, лихая душенька мага-рецидивиста Бритого…

      Сколько имен ни вспомни, подлинных и придуманных, сколько ни назови, выкрикни без голоса в стылое небо – пустая забава.

      Гиблая.

      Книжная; не наша.

      Хрустела душа его коркой ноздреватого наста под сапогами судьбы. Ломалась, топорщилась острыми краями, подтекала грязью, отдав последнее и ни капельки не жалея – ни о чем.

      А тело без души что душа без тела – все едино, и некому оспорить.

      – Что ж ты так, Друц? – бессмысленно шептала ты, не замечая остолбеневшей в священном ужасе Акульки, не слыша лошадиного храпа Федюньши, сидящего у бочки прямо в талой луже; ничего, ничего не замечая и не слыша. – Что ж ты так?.. Зачем?..

      Молчание.

      Скорбное; не молчание – панихида.

      И лишь далеко, там, в туманной дали, остро пахнущей свеженадрезанным огурцом…

      И СКАЧАТЬ