Нетерпение сердца. Стефан Цвейг

Чтение книги онлайн.

      – Мы спустимся вслед за тобой, – ласково говорит Кекешфальва и машет дочери рукой, – тебе, наверное, все равно нужно приготовиться к ужину. А мы с господином лейтенантом тем временем немного прогуляемся по саду.

      Слуга закрывает дверь лифта; словно в склеп, инвалидное кресло с парализованной девушкой опускается в глубину. Старик и я невольно отворачиваемся. Мы оба какое-то время молчим, но затем я внезапно чувствую, что он робко ко мне приближается.

      – Если вы не против, господин лейтенант, я хотел бы обсудить с вами кое-что… то есть попросить вас кое о чем… Может, пройдем в мой кабинет? Он там, в конторе… Разумеется, если это не причинит вам неудобств… В противном случае… мы могли бы прогуляться в парке.

      – Что вы, я сочту это за честь, господин фон Кекешфальва, – отвечаю я.

      В этот момент лифт возвращается, чтобы забрать нас. Мы спускаемся вниз и проходим через двор к зданию конторы; я обращаю внимание на то, как осторожно, почти прижавшись к стене, Кекешфальва пробирается мимо дома, как он съеживается, словно боясь быть пойманным. Невольно – я ничего не могу с собой поделать – я следую за ним такими же тихими, осторожными шагами.

      В конце низкого и не очень чисто побеленного здания конторы он открывает дверь; она ведет в его кабинет, который оказывается обустроенным не намного лучше, чем моя комнатка в казарме: дешевый письменный стол, ветхий и потертый, старые испачканные соломенные кресла, на стене над оборванными обоями несколько старых таблиц, которыми явно никто не пользовался уже много лет. Затхлый запах тоже вызывает у меня неприятную ассоциацию с нашими казенными канцеляриями. Уже с первого взгляда – как много я научился понимать за эти несколько дней! – я осознаю, что этот старик бережет всю роскошь, все удобства исключительно для своей дочери, а на себе экономит, как крестьянин-скупердяй; поскольку он шел впереди меня, я впервые заметил, насколько отвратительно засаленными были локти на его черном сюртуке; он, наверное, носит его уже десять или пятнадцать лет подряд.

      Кекешфальва подвигает ко мне широкое кресло с обтянутым черной кожей сиденьем – единственное удобное кресло в кабинете.

      – Присаживайтесь, господин лейтенант, пожалуйста, присаживайтесь, – говорит он мягким и одновременно настойчивым тоном, в то время как сам подносит поближе одно из убогих соломенных кресел, прежде чем я успеваю предложить ему свою помощь.

      Теперь, когда мы сидим прямо друг против друга, он мог бы – нет, ему следовало бы начать разговор, ведь я с ощутимым нетерпением ожидаю, чтобы узнать, о чем богач, миллионер может попросить меня, бедного лейтенанта. Но он, опустив голову, упорно продолжает смотреть вниз, как будто разглядывая свои туфли. Тишину кабинета нарушает лишь дыхание, вырывающееся из его наклоненной груди, – сдавленное и тяжелое.

      Когда Кекешфальва наконец поднимает голову, его лоб блестит от капелек пота; старик снимает запотевшие очки, и без этой блестящей защиты его лицо сразу же производит другое впечатление, СКАЧАТЬ