Чернильное сердце. Корнелия Функе

Чтение книги онлайн.

      – Надеюсь, в них нет ничего такого, что летало бы у нас над головами, – сказал он, а Сажерук сел на сиденье за Мегги. – Я знаю, что за инструменты ты с собой возишь, поэтому меня бы это вовсе не удивило.

      Прежде чем Мегги успела спросить, что это были за инструменты, Сажерук открыл свой рюкзак и аккуратно вытащил сонного блестящего зверька.

      – Поскольку нам предстоит длительная совместная поездка, – обратился он к Мо, – я бы хотел кое-кого представить твоей дочери.

      Худенький зверек с пушистым хвостом был размером с кролика. Зверек зацепился когтями за рукав Сажерука и блестящими черными глазами-пуговицами стал рассматривать Мегги, а когда он зевнул, показались его острые как иголки зубы.

      – Это Гвин, – сказал Сажерук. – Если хочешь, можешь почесать ему уши. Он сейчас очень сонный, поэтому точно не укусит.

      – А вообще он кусается?

      – Конечно, – сказал Мо, снова усаживаясь за руль. – Будь я на твоем месте, я бы держал свои пальцы от этого зверька подальше.

      Но держать пальцы подальше от зверей Мегги не могла в принципе, тем более если у них были такие острые зубы.

      – Это ведь куница, да? – спросила она, опасливо проводя кончиками пальцев по круглому уху зверька.

      – Да, что-то в этом роде.

      Сажерук достал из кармана засохший кусочек хлеба и сунул его Гвину в рот. Мегги гладила зверька по маленькой голове, пока тот жевал, и кончиками пальцев нащупала что-то твердое под шелковым мехом: крошечные рога за ушами. От удивления она отдернула руку.

      – У куниц бывают рога?

      Сажерук подмигнул ей и позволил Гвину снова забраться в рюкзак.

      – У этого есть, – сказал он.

      Мегги растерянно наблюдала, как он затянул ремни. Она все еще чувствовала на пальцах рожки Гвина.

      – Мо, ты знал, что у куниц бывают рога? – спросила она.

      – Сажерук приклеил их своему зубастому чертенку. Исходя из своих соображений.

      – Каких таких соображений?

      Мегги вопросительно посмотрела сначала на Мо, потом на Сажерука, но Мо уже заводил мотор, а Сажерук снял сапоги, которые, как и его сумки, очевидно, многое уже повидали на этом свете, и, глубоко вздохнув, растянулся на кровати Мо.

      – Молчи, Волшебный Язык, – сказал он, прежде чем закрыть глаза. – Я не выдам твои секреты, а за это ты не разбалтывай мои. Кроме того, сначала должно стемнеть.